Page 9 - Преступление и наказание

3
картину человеческих бедствий…» — писал в 1862 году журнал «Время». Несмотря на
скептическое отношение Достоевского к социалистическим учениям его эпохи, в этих словах
отчетливо звучит согласие с критической стороной названных учений. И не удивительно, что
художественный диагноз русского романиста в анализе буржуазного общества его времени
оказался наиболее созвучен именно социалистической мысли и, в частности, марксизму. Как
отметила уже в XX веке Роза Люксембург, ни один другой роман не обнажает с такой силой,
как «Преступление и наказание», всю ненормальность общества, стихийно толкающего
человека на преступление, порождающего в головах людей ложные, антиобщественные
теории, подобные «идее» Раскольникова.
Подруга Достоевского А. П. Суслова записала в своем дневнике 17 сентября 1863 года
следующий характерный случай из их совместной заграничной жизни: «Когда мы обедали,
он (Достоевский. — Г. Ф. ), смотря на девочку, которая брала уроки, сказал: «Ну вот,
представь себе, такая девочка… и вдруг какой-нибудь Наполеон говорит: «истребить весь
4
город». Всегда так было на свете». Этот эпизод отчетливо обнажает социальные истоки
трагической проблематики «Преступления и наказания».
Подобно своему герою, Достоевский исходил в оценке борьбы современных ему
революционеров из отвлеченного тезиса: «так было — так будет». Достоевский многократно
с болью и горечью писал о том, что Великая французская революция XVIII века вместо
освобождения человечества привела к обновлению социального угнетения и политического
деспотизма. Но этот трагический для судьбы широких народных масс опыт прошлых
революций заставлял Достоевского с незаслуженным недоверием относиться к
революционерам своего времени. Писателю казалось, что их борьба, как и борьба их
предшественников, таит в себе внутреннюю червоточину и легко может закончиться тем же
трагическим для народа результатом, каким были для него победы прежних «Наполеонов».
Отсюда — стремление Достоевского противопоставить не только индивидуализму
Раскольникова, но и революционным идеалам своего времени идеал нравственного
совершенствования, морального очищения отдельной личности. Путь нравственного
перерождения человека как единственный возможный путь его освобождения от
властолюбивых, индивидуалистических порывов и страстей Достоевский и утверждает в
«Преступлении и наказании», анализируя судьбу Раскольникова.
В своей полемике против тогдашних революционеров Достоевский был прав в одном:
освободительное движение не развивается и не может развиваться изолированно, в пустом
пространстве. Это относится и к русскому освободительному движению XIX века. В
тогдашней исторической обстановке оно не было отделено стеной — и не могло быть
гарантировано — от многообразного влияния мелкобуржуазной стихии со всеми
характерными для нее идеями и иллюзиями. Скептицизм Достоевского по отношению к
революционерам его эпохи не позволил ему (и в этом была огромная трагедия
Достоевского!) оценить величие борьбы тогдашних революционеров. Но скептицизм этот
сделал Достоевского особенно чутким к опасности, какую представляло для человечества
внесение также и в революционное движение мелкобуржуазных,
индивидуалистическо-анархических идей и настроений.
Картина пореформенной ломки русского общества, наблюдения над жизнью
мещанско-разночинных слоев городского населения его эпохи раскрыли перед Достоевским
опасность, скрытую в положении этих слоев, которые могли оказаться (и нередко
действительно оказывались в его время) жертвой соблазнов нового, капиталистического
развития, легко впитывали в свою душу яд индивидуализма и анархизма. Кризис
традиционной морали, сознание относительно старых общественных и нравственных норм

3 «Время», 1862, № 9, стр. 133.

4 А. П. Суслова , Годы близости с Достоевским, М. 1928, стр. 60.