Page 14 - Преступление и наказание

Ощущая глубокое отчаянье и беспокойство, терзаясь сомнением, испытывая страх,
ненависть к своим преследователям, ужас перед совершенным и неисправимым поступком,
Раскольников более внимательно, чем прежде, приглядывается к другим людям,
сопоставляет свою судьбу с их судьбой, ищет в их жизни решения вопросов своего
собственного существования. Каждый человек, появляющийся на страницах романа, входит
в него поэтому под двойным знаком. Он является не только новым, вполне самостоятельным
характером, но и новой гранью в раскрытии основной социально-психологической
проблематики романа, своеобразным социально-психологическим «двойником» главного
героя, оттеняющим, углубляющим и проясняющим его образ и смысл его нравственных
переживаний.
Жених сестры Раскольникова Петр Петрович Лужин — ограниченный, расчетливый и
трезвый делец-приобретатель — является в романе антиподом Раскольникова. Еще до своей
первой встречи с ним Раскольников разгадал корыстолюбивую, черствую и бессердечную
натуру Лужина, глубоко возненавидев его. И, однако, сталкиваясь с Лужиным, Раскольников
с отвращением убеждается, что как это ему ни противно, между ним и Лужиным есть и
точки соприкосновения. Лужин — не просто себялюбивый, расчетливый делец. Свой образ
действий он пытается оправдать при помощи принципов политической экономии и
практически-утилитарной буржуазной морали. Как заявляет Лужин, преимущество
новейшей буржуазной экономической науки состоит в том, что она освободила человека от
ложной идеи любви к другим людям и от сознания нравственного долга личности перед
обществом. Отбросив в сторону всякую мораль, она провозгласила, что единственная
обязанность человека заключается в заботе о «личном интересе», который должен стать
основой и гарантией «всеобщего преуспеяния». Выслушав рассуждения Лужина,
Раскольников неожиданно сознает, что эти принципы являются, в сущности, более
низменным вариантом его собственных взглядов, вульгарным опошлением его «идеи». «А
доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, и выйдет, что людей можно резать»,
заявляет он Лужину, устанавливая общность между ними обоими. Достоевский заставляет
тем самым героя ощутить близость между его «наполеоновской» теорией и экономической
теорией Лужина. Обе они, хотя и на разных уровнях, как сознает писатель, формулируют
взгляд, лежащий в основе не одних теорий буржуазных экономистов, но и всей жизненной
практики буржуазного общества, возводящего каждодневные убийство и грабеж
собственниками многих сотен и тысяч обездоленных людей в «нормальный» закон жизни.
Сходную роль для переоценки Раскольниковым его «идеи» имеет его знакомство с
другим «двойником» — Свидригайловым.
Авантюрист-помещик Свидригайлов воплощает в романе нравственное разложение
русского дворянства. Но вместе с тем, как это всегда бывает у Достоевского, характер его
несет и иную, более сложную морально-психологическую нагрузку. Человек с темным
уголовным прошлым, Свидригайлов не только внутренне опустошен, но и сам трагически
сознает свою опустошенность, глубоко страдает от нее. Как и в Раскольникове, в нем живет
неумолимый судья, не желающий забыть и простить сделанное им зло. И в то же время
Свидригайлов ничего не может поделать с собой, так как потерял власть над своими
страстями. Отвращение к себе, трагическое ощущение начинающейся душевной болезни
уживается в нем с цинизмом, с нравственно-извращенными, садистскими наклонностями.
Борьба между жаждой жизни и голосом совести, вызывающим у него гадливость и
отвращение к самому себе, приводит его в конце концов к самоубийству.
На первый взгляд между помещиком Свидригайловым, которого «обошла»
крестьянская реформа, и бедняком Раскольниковым, сестру которого преследует
Свидригайлов, столь же мало общего, как между Раскольниковым и ненавистным ему
дельцом Лужиным. И, однако, умный Свидригайлов при первом же свидании с
Раскольниковым заявляет ему, что между ними есть «общая точка», что они — «одного поля
ягода». «Нигилизма ведь два, и обе точки соприкасаются», — заявляет тот же Свидригайлов