Page 95 - СКАЗКИ

– А ведь я, вашескородие, попробую! – сказал он, робко взглядывая на меня.
– Разумеется, попробуйте! И я уверен, что успех будет полный.
– Ведь я тогда, вашескородие, пожалуй, и госпожу Строптивцеву вполне сработать
могу?
– Еще бы! Да вот, постойте: попробуемте даже сейчас с вашим «Мздоимцем» опыт
сделать. Поставимте ему вопрос по-новому – что он нам скажет?
И, обращаясь к кукле, я формулировал вопрос так:
– Слушай, «Мздоимец»! Что ты не понимаешь, что значит правда,– это мы знаем. Но
если бы, например, на пироге у головы кто-нибудь разговор об правде завел, ведь и ты, поди,
сумел бы притвориться: одною, мол, правдою и свет божий мил?
«Коллежский асессор» взглянул на нас с недоразумением и несколько мгновений как
бы соображал, стараясь понять. И вдруг пронзительно и радостно крикнул:
– Папп-па! папп-па! папп-па!

---

Новая кукла, «Лакомка», с внешней стороны оказалась столь же удовлетворительною,
как и «Мздоимец». «Лакомка» был «человек» неизвестных лет, в напудренном парике, с
косичкою назади и букольками на висках, в костюме петиметра note_127 осьмнадцатого
столетия, как их изображают на дешевеньких гравюрах, украшающих стены
провинциальных гостиниц. Лицо полное, румяное, улыбающееся, губы сочные, глаза с
поволокою. Одной рукой он зажимал трехугольную шляпу, другую – держал наотмашь, как
бы посылая в пространство воздушный поцелуй. Сзади его стояли ширмы, на которых
сусального золота буквами было написано: «Приют слатких адахнавений»; сбоку были
поставлены другие ширмы с надписью: «Вхот для прелесниц». Вообще было заметно
поползновение устроить такую обстановку, которая сразу указывала бы на постыдный
характер занятий действующего лица.
– Тоже состоит на службе? – спросил я.
– Помилуйте! пряжку имеет-с! note_128
После этого предварительного объяснения «Лакомка», по данному знаку, учащенно
замахал свободной рукой, то прижимая ее к сердцу, то поднося к губам. И в то же время, как
бы повинуясь какому-то тонкому психологическому побуждению, одну ногу поднял.
– Это он женский пол чует! – объяснил мне Никанор Сергеич, покуда «Лакомка», что
есть мочи, кричал:
– Мамм-чка! мамм-чка! мамм-чка!
Как бы в ответ на этот призыв, занавеска, скрывающая «вход для прелестниц»,
заколыхалась. Я ждал, что вот-вот сейчас войдет какая-нибудь ветреная маркиза, но, к
удивлению моему, вошла… старуха!.. И не маркиза, а старая мещанка, в отрепанном
платьишке, с платком на голове, и даже, по-видимому, добродетельная. Лицо у нее
сморщилось, глаза слезились, подбородок трясся, нос выказывал признаки затяжного
насморка, во рту не было видно ни одного зуба. Она держала в руках прошение и тотчас же
бросилась на колени перед «Лакомкой», как бы оправдываясь, что у нее ничего нет, кроме
бесплодных воспоминаний о добродетельно проведенной жизни.
Сначала «Лакомка» как бы не верил глазам своим, но потом ужасно разгневался.
– Вззз…– шипел он злобно, топая ногами и изо всей силы потрясая крошечным

note_127
Петиметр – щеголь (от фр. реtit-maitre).

note_128
…пряжку имеет-с!– Нагрудный знак, выдаваемый в поощрение, главным образом за беспорочную и
долголетнюю службу.