Page 27 - Война и мир 1 том

обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны
Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница
графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо,
старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала
каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно
прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и
comtesse Apraksine. [ о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и
едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба
красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными
тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой
человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные
волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не
находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо,
как эту Мими-куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в
пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это,
он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который,
зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и
побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не
рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой
обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за
ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.

XII

Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами
старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи-барышни, в гостиной остались
Николай и Соня-племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким,
отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее
голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых,
но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью
маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но
еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо,
считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее
глаза из-под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [
двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни
на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб
еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с
Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего
Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от
него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему
место в архиве было готово, и всё. Вот дружба-то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma