Page 123 - Война и мир 2 том

– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [ Браки
заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача
слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к
Наташе и о твердо-взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был
принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много
блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим
сосредоточенно-рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с
отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его
женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать
тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о
тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между
покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его
положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково
старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось
ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи
заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого
духа. Пьер в 12-м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой
комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты,
когда кто-то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, –
сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят
несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился
перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к
тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя
Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я
мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь
только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее…
Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. –
Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый
друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я
уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в
каком я положении? Мне нужно сказать все кому-нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось,
морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был