Page 171 - Война и мир 3 том

– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения
задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Décampez et au plutôt, c'est tout ce que je vous dis. A bon
entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что
графиня попалась в лапки des saints pères de la Société de Jésus? [Дружеский совет. Выбирайтесь
скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел
от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него
в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные
просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не
понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые
бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо
жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность
богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять
надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа
Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает
ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер
поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее
крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря
на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.

XII

Ростовы до 1-го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались
в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где
формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся
на войне, что оба они ушли из-под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может
быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь,
в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Нико-
лая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда-нибудь в Петербурге, но и то и другое ока-
зывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посред-
ством перевода в другой действующий полк. Николай находился где-то в армии и после своего
последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал
о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После
многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он
перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою.
Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть
хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше
не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в
сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом),
что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учив-