Page 82 - Война и мир 3 том

лась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла
и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а
есть тут же, на том же месте, где был он, что-то чуждое и враждебное, какая-то страшная,
ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки
доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком
голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги.
Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог
знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом
гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую
ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной
вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остано-
вившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченев-
шую руку старого князя.

IX

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики
богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и гово-
ром, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносли-
вость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и
канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами,
школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты
характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие-нибудь
неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то
о царских листах каких-то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили,
что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться
Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет.
Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными пред-
ставлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи.
Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых
и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те
таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъ-
яснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому
назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие-то теплые реки.
Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с
семействами куда-то на юго-восток. Как птицы летят куда-то за моря, стремились эти люди с
женами и детьми туда, на юго-восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами,
поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны,
сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и дви-
жение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные
струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой-то новой силы, имеющей про-
явиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в
1812-м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи
производили сильную работу и были близки к проявлению.