Page 80 - Война и мир 3 том

теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искуше-
ний, – было мучительно-радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими
маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с
уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями
и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось
или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука
сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и
губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, пере-
меня положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько
секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он
стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с кото-
рым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять подни-
мавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что-то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна
Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопроси-
тельно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов.
Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно
покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал,
взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая насто-
ящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем
прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к
его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно
подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как
будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по
выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не гово-
рил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спа-
сибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что-то дет-
ски-робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что
спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon père, в Смоленске.