Page 156 - Война и мир 4 том

Подвластность Пьера заключалась в том, что он не смел не только ухаживать, но не смел
с улыбкой говорить с другой женщиной, не смел ездить в клубы, на обеды так, для того чтобы
провести время, не смел расходовать денег для прихоти, не смел уезжать на долгие сроки,
исключая как по делам, в число которых жена включала и его занятия науками, в которых она
ничего не понимала, но которым она приписывала большую важность. Взамен этого Пьер имел
полное право у себя в доме располагать не только самим собой, как он хотел, но и всей семьею.
Наташа у себя в доме ставила себя на ногу рабы мужа; и весь дом ходил на цыпочках, когда
Пьер занимался – читал или писал в своем кабинете. Стоило Пьеру показать какое-нибудь
пристрастие, чтобы то, что он любил, постоянно исполнялось. Стоило ему выразить желание,
чтобы Наташа вскакивала и бежала исполнять его.
Весь дом руководился только мнимыми повелениями мужа, то есть желаниями Пьера,
которые Наташа старалась угадывать. Образ, место жизни, знакомства, связи, занятия Наташи,
воспитание детей – не только все делалось по выраженной воле Пьера, но Наташа стремилась
угадать то, что могло вытекать из высказанных в разговорах мыслей Пьера. И она верно уга-
дывала то, в чем состояла сущность желаний Пьера, и, раз угадав ее, она уже твердо держалась
раз избранного. Когда Пьер сам уже хотел изменить своему желанию, она боролась против него
его же оружием.
Так, в тяжелое время, навсегда памятное Пьеру, Наташе, после родов первого слабого
ребенка, когда им пришлось переменить трех кормилиц и Наташа заболела от отчаяния, Пьер
однажды сообщил ей мысли Руссо, с которыми он был совершенно согласен, о неестественно-
сти и вреде кормилиц. С следующим ребенком, несмотря на противудействие матери, докто-
ров и самого мужа, восстававших против ее кормления, как против вещи тогда неслыханной
и вредной, она настояла на своем и с тех пор всех детей кормила сама.
Весьма часто, в минуты раздражения, случалось, что муж с женой спорили подолгу,
потом после спора Пьер, к радости и удивлению своему, находил не только в словах, но и в
действиях жены свою ту самую мысль, против которой она спорила. И не только он находил
ту же мысль, но он находил ее очищенною от всего того, что было лишнего, вызванного увле-
чением и спором, в выражении мысли Пьера.
После семи лет супружества Пьер чувствовал радостное, твердое сознание того, что он
не дурной человек, и чувствовал он это потому, что он видел себя отраженным в своей жене. В
себе он чувствовал все хорошее и дурное смешанным и затемнявшим одно другое. Но на жене
его отражалось только то, что было истинно хорошо: все не совсем хорошее было откинуто.
И отражение это произошло не путем логической мысли, а другим – таинственным, непосред-
ственным отражением.

XI

Два месяца тому назад Пьер, уже гостя у Ростовых, получил письмо от князя Федора,
призывавшего его в Петербург для обсуждения важных вопросов, занимавших в Петербурге
членов одного общества, которого Пьер был одним из главных основателей.
Прочтя это письмо, Наташа, как она читала все письма мужа, несмотря на всю тяжесть
для нее отсутствия мужа, сама предложила ему ехать в Петербург. Всему, что было умствен-
ным, отвлеченным делом мужа, она приписывала, не понимая его, огромную важность и посто-
янно находилась в страхе быть помехой в этой деятельности ее мужа. На робкий, вопроситель-
ный взгляд Пьера после прочтения письма она отвечала просьбой, чтобы он ехал, но только
определил бы ей верно время возвращения. И отпуск был дан на четыре недели.
С того времени, как вышел срок отпуска Пьера, две недели тому назад, Наташа находи-
лась в неперестававшем состоянии страха, грусти и раздражения.