Page 79 - Двенадцать стульев

— Эх! Люди жили!

Им не важно, что стены расписаны французом Пюви де Шаванном. Им важно узнать,
сколько это стоило бывшему владельцу особняка. Они поднимаются по лестнице с
мраморными изваяниями на площадках и представляют себе, сколько лакеев стояло здесь,
сколько жалованья и чаевых получал каждый лакей. На камине стоит фарфор, но они, не
обращая на него внимания, решают, что камин — штука невыгодная: слишком много
уходит дров. В столовой, обшитой дубовой панелью, они не смотрят на замечательную
резьбу. Их мучит одна мысль; что ел здесь бывший хозяин-купец и сколько бы это стоило
при теперешней дороговизне?

В любом музее можно найти таких людей. В то время как экскурсии бодро маршируют от
одного шедевра к другому, такой человек стоит посреди зала и, не глядя ни на что, мычит
тоскуя:
Эх! Люди жили!
Лиза бежала по улице, проглатывая слезы. Мысли подгоняли ее. Она думала о своей
счастливой и бедной жизни.
«Вот, если бы был еще стол и два стула, было бы совсем хорошо. И примус в конце концов
нужно завести. Нужно как-то устроиться».
Она пошла медленнее, потому что внезапно вспомнила о ссоре с Колей. Кроме того, ей
очень хотелось есть. Ненависть к мужу разгорелась в ней внезапно.
— Это просто безобразие! — сказала она вслух. Есть захотелось еще сильней.
— Хорошо же, хорошо. Я сама знаю, что мне делать.

И Лиза, краснея, купила у торговки бутерброд с вареной колбасой. Как она ни была
голодна, есть на улице показалось неудобным. Как-никак, а она всетаки была
матрацевладелицей и тонко разбиралась в жизни. Она оглянулась и вошла в подъезд
двухэтажного особняка. Там, испытывая большое наслаждение, она принялась за
бутерброд. Колбаса была обольстительна. Большая экскурсия вошла в подъезд. Проходя
мимо стоявшей у стены Лизы, экскурсанты посматривали на нее. «Пусть видят!» — решила
озлобленная Лиза.

Глава XVIII

Следы «Титаника»

Лиза вытерла платочком рот и смахнула с кофточки крошки. Ей стало веселее. Она стояла
перед вывеской: МУЗЕЙ МЕБЕЛЬНОГО МАСТЕРСТВА

Возвращаться домой было неудобно. Идти было не к кому. В карманчике лежало двадцать
копеек, И Лиза решила начать самостоятельную жизнь с посещения музея. Проверив
наличность, Лиза пошла в вестибюль.
Там она сразу наткнулась на человека в подержанной бороде, который, упершись
тягостным взглядом в малахитовую колонну, цедил сквозь усы:

— Богато жили люди!
Лиза с уважением посмотрела на колонну и прошла наверх.

В маленьких квадратных комнатах, с такими низкими потолками, что каждый входящий
туда человек казался гигантом, Лиза бродила минут десять.

Это были комнаты, обставленные павловским ампиром, красным деревом и карельской
березой — мебелью строгой, чудесной и воинственной. Два квадратных шкафа,
стеклянные дверцы которых были крестнакрест пересечены копьями, стояли против
письменного стола. Стол был безбрежен. Сесть за него было все равно, что сесть за
Театральную площадь, причем Большой театр с колоннадой и четверкой бронзовых коняг,