Page 170 - Три товарища

— Да, Робби. Здесь как в большом парке летом. Чудесно.
— Когда мы шли по коридору, ты не заглянула в соседнюю комнату слева? — спросил я.

— Нет. А зачем?

— Из нее можно выйти на этот роскошный большой балкон. Он полностью перекрыт, и
напротив нет дома. Если бы ты сейчас жила здесь, то могла бы принимать солнечные
ванны даже без купального костюма.

— Да, если бы я жила здесь…
— А это можно устроить, — сказал я небрежно. — Ты ведь заметила, что оттуда
выезжают. Комната освободится через день-другой.
Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— А ты считаешь, что это будет правильно для нас? Быть все время вместе?
— И вовсе мы не будем все время вместе, — возразил я. — Днем меня здесь вообще нет.
Вечерами тоже часто отсутствую. Но уже если мы вместе, то нам незачем будет ходить
по ресторанам и вечно спешить расставаться, словно мы в гостях друг у друга.

Пат уселась поудобнее.
— Мой дорогой, ты говоришь так, словно уже обдумал все подробности.

— И обдумал, — сказал я. — Целый вечер об этом думаю.
Она выпрямилась.

— Ты действительно говоришь об этом серьезно, Робби?
— Да, черт возьми, — сказал я. — А ты разве до сих пор не заметила этого?

Она немного помолчала.
— Робби, — сказала она затем чуть более низким голосом, — почему ты именно сейчас
заговорил об этом?
— А вот заговорил, — сказал я резче, чем хотел. Внезапно я почувствовал, что теперь
должно решиться многое более важное, чем комната. — Заговорил потому, что в
последние недели понял, как чудесно быть все время неразлучными. Я больше не могу
выносить эти встречи на час! Я хочу от тебя большего! Я хочу, чтобы ты всегда была со
мной, не желаю продолжать умную любовную игру в прятки, она мне противна и не
нужна, я просто хочу тебя и только тебя, и никогда мне этого не будет достаточно, и ни
одной минуты я потерять не хочу.

Я слышал ее дыхание. Она сидела на подоконнике, обняв колени руками, и молчала.
Красные огни рекламы напротив, за деревьями, медленно поднимались вверх и бросали
матовый отблеск на ее светлые туфли, освещали юбку и руки.

— Пожалуйста, можешь смеяться надо мной, — сказал я.

— Смеяться? — удивилась она.
— Ну да, потому что я все время говорю: я хочу. Ведь в конце концов и ты должна хотеть.

Она подняла глаза.
— Тебе известно, что ты изменился, Робби?

— Нет.
— Правда, изменился. Это видно из твоих же слов. Ты хочешь. Ты уже не спрашиваешь.
Ты просто хочешь.