Page 200 - Три товарища

месте хотя бы столько, сколько нужно, чтобы повторить десять раз «Богородице Дево,
радуйся!» и один раз «Отче наш», иначе я бы выдал себя. Поэтому я не двигался, но,
желая понять, в чем дело, осторожно посмотрел в сторону с выражением достойного
недоумения, словно было оскорблено мое религиозное чувство.

Я увидел приветливое круглое лицо священника и облегченно вздохнул. Зная, что он не
помешает мне молиться, я уже считал себя спасенным, но тут я заметил, что стою перед
последним этапом крестного пути. Как бы медленно я ни молился, через несколько
минут все должно было кончиться. Этого он, видимо, и ждал. Затягивать дело было
бесцельно. Поэтому, напустив на себя безучастный вид, я медленно направился к
выходу.

— Доброе утро, — сказал священник. — Хвала Иисусу Христу.
— Во веки веков аминь! — ответил я. Таково было церковное приветствие католиков.

— Редко кого увидишь здесь так рано, — сказал он приветливо, посмотрев на меня
детскими голубыми глазами.

Я что-то пробормотал.
— К сожалению, это стало редкостью, — продолжал он озабоченно. — А мужчин,
молящихся у крестного пути, вообще почти никогда не видно. Вот почему я так
обрадовался и заговорил с вами. У вас, конечно, какая-нибудь особая просьба к Богу,
если вы пришли так рано да еще в такую погоду…

«Да, чтобы ты поскорее шел отсюда», — подумал я и с облегчением кивнул годовой. Он,
видимо, не заметил, что у меня под плащом цветы. Теперь нужно было поскорее
избавиться от него, не возбуждая подозрений. Он снова улыбнулся мне.
— Я собираюсь служить мессу и включу в свою молитву и вашу просьбу.

— Благодарю вас, — сказал я изумленно и растерянно.
— За упокой души усопшей? — спросил он.

На мгновение я пристально уставился на него и почувствовал, что букет выскользает у
меня.

— Нет, — поспешно сказал я, крепче прижимая руку к плащу.
Беззлобно и внимательно смотрел он на меня ясными глазами.

По-видимому, он ждал, что я объясню ему суть моей просьбы к Богу. Но в эту минуту
ничего путного не пришло мне в голову, да к тому же мне и не хотелось врать ему
больше, чем это было необходимо. Поэтому я молчал.

— Значит, я буду молиться о помощи неизвестному, попавшему в беду, — сказал он
наконец.

— Да. Я очень вам благодарен.
Он улыбнулся и махнул рукой.

— Не надо благодарить. Все в руках Божьих. — Он смотрел на меня еще с минуту, чуть
вытянув шею я наклонив голову вперед, и мне показалось, будто его лицо дрогнуло. —
Главное, верьте, — сказал он. — Небесный отец помогает. Он помогает всегда, даже если
иной раз мы в не понимаем этого. — Потом он кивнул мне и пошел.

Я смотрел ему вслед, пока за ним не захлопнулась дверь. «Да, — подумал я, — если бы
все это было так просто! Он помогает, он всегда помогает! Но помог ли он Бернарду
Визе, когда тот лежал в Гоутхолстерском лесу с простреленным животом и кричал,
помог ли Катчинскому, павшему под Гандзееме, оставив больную жену и ребенка,
которого он так и не увидел, помог ли Мюллеру, и Лееру, и Кеммериху, помог ли
маленькому Фридману, и Юргенсу, и Бергеру, и миллионам других? Проклятье!
Слишком много крови было пролито на этой земле, чтобы можно было сохранить веру в