Page 249 - Три товарища

— Вот он! — вдруг крикнул парень в крагах и побежал через улицу к нам. Раздались два
выстрела, парень отскочил в сторону, и вся четверка пустилась со всех ног наутек. Я
увидел, как Кестер рванулся было за ними, но тут же как-то странно повернулся, издал
дикий, сдавленный крик и, выбросив вперед руки, пытался подхватить Ленца, тяжело
грохнувшегося на брусчатку.

На секунду мне показалось, что Ленц просто упал; потом я увидел кровь. Кестер
распахнул пиджак Ленца и разодрал на нем рубашку.

Кровь хлестала сильной струей. Я прижал носовой платок к ране.
— Побудь здесь, я пригоню машину, — бросил Кестер и побежал.

— Готтфрид, ты слышишь меня? — сказал я.
Его лицо посерело. Глаза были полузакрыты. Веки не шевелились. Поддерживая одной
рукой его голову, другой я крепко прижимал платок к ране. Я стоял возле него на
коленях, стараясь уловить хоть вздох или хрип; но не слышал ничего, вокруг была
полная тишина, бесконечная улица, бесконечные ряды домов, бесконечная ночь, — я
слышал только, как на камни лилась кровь, и знал, что с ним такое не раз уже могло
случиться, но теперь я не верил, что это правда.

Кестер примчался на полном газу. Он откинул спинку левого сиденья. Мы осторожно
подняли Готтфрида и уложили его. Я вскочил в машину, и Кестер пустился во весь опор
к ближайшему пункту скорой помощи. Здесь он осторожно затормозил.

— Посмотри, есть ли там врач. Иначе придется ехать дальше.

Я вбежал в помещение. Меня встретил санитар.
— Есть у вас врач?
— Да. Вы привезли кого-нибудь?

— Да. Пойдемте со мной! Возьмите носилки.

Мы положили Готтфрида на носилки и внесли его. Врач с закатанными рукавами уже
ждал нас. Мы поставили носилки на стол. Врач опустил лампу, приблизив ее к ране.
— Что это?

— Огнестрельное ранение.
Он взял комок ваты, вытер кровь, пощупал пульс, выслушал сердце и выпрямился.

— Ничего нельзя сделать.

Кестер не сводил с него глаз.
— Но ведь пуля прошла совсем сбоку. Ведь это не может быть опасно!
— Тут две пули! — сказал врач.

Он снова вытер кровь. Мы наклонились, и ниже раны, из которой сильно шла кровь,
увидели другую — маленькое темное отверстие около сердца.

— Он, видимо, умер почти мгновенно, — сказал врач. Кестер выпрямился. Он посмотрел
на Готтфрида. Врач затампонировал раны и заклеил их полосками пластыря.

— Хотите умыться? — спросил он меня.
— Нет, — сказал я.

Теперь лицо Готтфрида пожелтело и запало. Рот чуть искривился, глаза были
полузакрыты, — один чуть плотнее другого. Он смотрел на нас. Он непрерывно смотрел
на нас.