Page 248 - Три товарища

Он проделывал это совершенно спокойно, словно колол дрова.
Новый клубок людей подкатился к дверям, и вдруг в трех метрах от себя мы увидели
всклокоченную светлую шевелюру Готтфрида, попавшего в руки какого-то буйного
усача.

Кестер пригнулся и исчез в свалке. Через несколько секунд усач отпустил Готтфрида. С
выражением крайнего удивления он поднял руки кверху и, точно подрубленное дерево,
рухнул обратно в толпу. Сразу вслед за этим я увидел Кестера, тащившего Ленца за
шиворот.
Ленц сопротивлялся.

— Отто, пусти меня туда… только на одну минутку… — задыхаясь, говорил он.
— Глупости, — кричал Кестер, — сейчас нагрянет полиция! Бежим! Вот сюда!

Мы опрометью помчались по двору к темному парадному. Спешка была отнюдь не
напрасной. В тот же момент во дворе раздались пронзительные свистки, замелькали
черные фуражки шупо, и полиция оцепила двор. Мы взбежали вверх по лестнице, чтобы
скрыться от полицейских. Дальнейший ход событий мы наблюдали из окна на лестнице.
Полицейские работали блестяще. Перекрыв выходы, они вклинились в свалку,
расчленили ее и тут же стали увозить народ на машинах. Первым они погрузили
ошеломленного плотника, который пытался что-то объяснить.

За нами отворилась дверь. Какая-то женщина в одной рубашке, с голыми худыми ногами
и свечой в руке, высунула голову.

— Это ты? — угрюмо спросила она.
— Нет, — сказал Ленц, уже пришедший в себя. Женщина захлопнула дверь. Ленц
повернулся и осветил карманным фонариком табличку на двери. Здесь ждали Герхарда
Пешке, каменщика.
Внизу все стихло. Полиция убралась восвояси, и двор опустел. Мы подождали еще
немного и спустились по лестнице. За какой-то дверью тихо и жалобно плакал ребенок.
Мы прошли через передний двор. Покинутый всеми астролог стоял у карт звездного
неба.

— Угодно господам получить гороскоп? — крикнул он. — Или узнать будущее по линиям
рук?

— Давай рассказывай, — сказал Готтфрид и протянул ему руку.
Астролог недолго, но внимательно рассматривал ее.

— У вас порок сердца, — заявил он категорически. — Ваши чувства развиты сильно,
линия разума очень коротка. Зато вы музыкальны. Вы любите помечтать, но как супруг
многого не стоите. И все же я вижу здесь троих детей. Вы дипломат по натуре, склонны
к скрытности и доживете до восьмидесяти лет.

— Правильно, — сказал Готтфрид. — Моя фрейлейн мамаша говорила всегда: кто зол,
тот проживет долго. Мораль — это выдумка человечества, но не вывод из жизненного
опыта.

Он дал астрологу деньги, и мы пошли дальше. Улица была пуста. Черная кошка
перебежала нам дорогу. Ленц показал на нее рукой:

— Теперь, собственно, полагается поворачивать обратно.
— Ничего, — сказал я. — Раньше мы видели белую. Одна нейтрализует другую.

Мы продолжали идти. Несколько человек шли нам навстречу по другой стороне. Это
были четыре молодых парня. Один из них был в новых кожаных крагах светло-желтого
оттенка, остальные — в сапогах военного образца. Они остановились и уставились на
нас.