Page 257 - Три товарища

— Это вы как раз и должны были сделать! — сказал я.
Гвидо захлопал глазами. Только когда появился Кестер, он сразу понял все и схватился
за голову.
— Господи! Так это была ваша машина? Какой же я осел, безумный осел! Так влипнуть!
Взяли на пушку! Бедный Гвидо! Чтобы с тобой случилось такое! Попался на простенькую
удочку! Ладно, забудем! Самые прожженные ребята всегда попадаются в ловушку,
знакомую всем детям! В следующий раз как-нибудь отыграюсь! Свое не упущу!

Он сел за руль и поехал. С тяжелым чувством смотрели мы вслед удалявшейся машине.
Днем пришла Матильда Штосс. Надо было рассчитаться с ней за последний месяц.
Кестер выдал ей деньги и посоветовал попросить нового владельца оставить ее
уборщицей в мастерской. Нам уже удалось пристроить у него Юппа. Но Матильда
покачала головой.

— Нет, господин Кестер, с меня хватит. Болят старые кости.

— Что же вы будете делать? — спросил я.
— Поеду к дочери. Она живет в Бунцлау. Замужем. Вы бывали в Бунцлау?

— Нет, Матильда.
— Но господин Кестер знает этот город, правда?

— И я там не бывал, фрау Штосс.
— Странно, — сказала Матильда. — Никто не знает про Бунцлау. А ведь моя дочь живет
там уже целых двенадцать лет. Она замужем за секретарем канцелярии.
— Значит, город Бунцлау есть. Можете не сомневаться. Раз там живет секретарь
канцелярии…
— Это конечно. Но все-таки довольно странно, что никто не знает про Бунцлау.
Мы согласились.

— Почему же вы сами за все эти годы ни разу не съездили туда? — спросил я.

Матильда ухмыльнулась.
— Это целая история. Но теперь я должна поехать к внукам. Их уже четверо.

— Мне кажется, что в тех краях изготовляют отличный шнапс, — сказал я. — Из слив
или чего-то в этом роде…
Матильда замахала рукой.

— В том-то и все дело. Мой зять, видите ли, трезвенник. Эти люди вообще ничего не
пьют.

Кестер достал с опустевшей полки последнюю бутылку.
— Ну что же, фрау Штосс, придется выпить на прощанье по рюмочке.

— Я готова, — сказала Матильда.
Кестер поставил на стол рюмки и наполнил их. Матильда выпила ром с такой быстротой,
словно пропустила его через сито. Ее верхняя губа резко вздрагивала, усики
подергивались.

— Еще одну? — спросил я.
— Не откажусь.

Я налил ей доверху еще большую рюмку. Потом она простилась.