Page 262 - Три товарища

— Да, так, вероятно, будет и с нашей.
Густав сказал, что скоро собирается жениться. Его невеста ожидает ребенка, и тут, мол,
уж ничего не поделаешь. Мы проехали по Менкештрассе и по соседним улицам.
— Вот она! — крикнул вдруг Густав. Машина стояла в темном переулке. Я подошел к
ней, достал свой ключ и включил зажигание.
— Все в порядке, Густав, — сказал я. — Спасибо, что подвез.

— Не пропустить ли нам где-нибудь по рюмочке? — спросил он.
— Не сегодня. Завтра. Очень спешу.

Я полез в карман, чтобы заплатить ему за ездку.
— Ты что, спятил? — спросил он.

— Тогда спасибо, Густав. Не задерживайся. До свидания.
— А что, если устроить засаду и накрыть молодца, который угнал ее?

— Нет, нет, он уже, конечно, давно смылся. — Меня вдруг охватило дикое нетерпение. —
До свидания, Густав.

— А бензин у тебя есть?
— Да, достаточно. Я уже проверил. Значит, спокойной ночи.

Он уехал. Выждав немного, я двинулся вслед за ним, добрался до Менкештрассе и
медленно проехал по ней на третьей скорости. Потом развернулся и поехал обратно.
Кестер стоял на углу.

— Что это значит?

— Садись, — быстро сказал я. — Тебе уже не к чему стоять здесь. Я как раз от Альфонса.
Он его… он его уже встретил.
— И что?

— Да, — сказал я.
Кестер молча забрался на сиденье. Он не сел за руль. Чуть сгорбившись, он примостился
возле меня. Машина тронулась.
— Поедем ко мне? — спросил я.

Он кивнул. Я прибавил газу и свернул на набережную канала. Вода тянулась широкой
серебряной полосой. На противоположном берегу в тени стояли черные как уголь сараи,
но на мостовой лежал бледно-голубой свет, и шины скользили по нему, как по
невидимому снегу. Широкие серебристо-зеленые башни собора в стиле барокко
высились над рядами крыш. Они сверкали на далеком фоне фосфоресцирующего неба, в
котором, как большая световая ракета, повисла луна.
— Отто, я рад, что все случилось именно так, — сказал я.

— А я нет, — ответил он.
У фрау Залевски еще горел свет. Когда я открыл входную дверь, она вышла из гостиной.

— Вам телеграмма, — сказала она.
— Телеграмма? — повторил я удивленно. Я все еще думал о прошедшем вечере. Но
потом я понял и побежал в свою комнату. Телеграмма лежала на середине стола,
светясь, как мел, под резкими лучами лампы. Я сорвал наклейку. Сердце сжалось, буквы
расплылись, убежали, снова появились… и тогда я облегченно вздохнул, успокоился и
показал телеграмму Кестеру.