Page 38 - Три товарища

Я нажал на кнопку в середине руля — оба клаксона взревели. Затем перешел к
описанию комфорта, говорил про багажники, сиденья, боковые карманы, панель с
приборами. Я даже включил прикуриватель и, пользуясь случаем, предложил
Блюменталю сигарету, рассчитывая с ее помощью хоть чуточку умилостивить его. Но он
отказался.

— Спасибо, я не курю, — сказал он и посмотрел на меня с таким скучающим видом, что
вдруг мне подумалось: может, он вообще не намеревался идти сюда, а зашел по ошибке
— заблудился; может, ему нужно было купить что-то совсем другое — машину для
обметывания петель или радиоприемник; может, в силу врожденной нерешительности
он еще немного потопчется на месте, а потом двинет дальше.

— Давайте, господин Блюменталь, сделаем пробную поездку, — наконец предложил я,
чувствуя, что уже порядком выдохся.

— Пробную поездку? — переспросил он, явно не понимая, о чем речь.
— Ну да, пробную поездку. Должны же вы сами убедиться в высоких ходовых качествах
этой машины. На улице или на шоссе она устойчива, как доска. Идет как по рельсам. А
как приемиста — будто это не тяжелый кабриолет, а пушинка…
— Ах, уж мне эти пробные поездки… — сказал он, пренебрежительно махнув рукой. —
Пробные поездки ни о чем не говорят. Недостатки автомобиля всегда выявляются только
впоследствии.

«Конечно, впоследствии, дьявол ты чугунный! — с досадой подумал я. — Не ожидаешь
ли ты, что я тебя ткну носом во все дефекты?»

— Что ж, ладно. Нет так нет, — сказал я, утратив всякую надежду на успех. Мне стало
ясно, что он не собирается покупать машину.

Но тут он внезапно повернулся, посмотрел на меня в упор и тихо, резко и очень быстро
спросил:

— Сколько стоит эта машина?
— Семь тысяч марок, — ответил я, не моргнув глазом, словно выпалил из пулемета. Ни в
коем случае он не должен был заметить, что я не уверен в цене. Это я хорошо понимал.
Каждая секунда колебания могла бы встать нам в тысячу марок, которую он выторговал
бы в свою пользу.

— Семь тысяч марок, нетто, — твердо повторил я, а сам подумал: «Предложи мне пять, и
машина твоя».
Но Блюменталь ничего не предложил.

— Слишком дорого! — коротко выдохнул он.

— Конечно! — сказал я и решил, что окончательно проиграл.
— Почему вы сказали «конечно»? — спросил Блюменталь, впервые довольно человечным
тоном.

— Господин Блюменталь, — ответил я, — встречали ли вы в наше время хоть кого-
нибудь, кто реагирует иначе на цену?

Он внимательно посмотрел на меня. Затем на его лице мелькнуло подобие улыбки.
— Вы правы. Но машина действительно слишком дорога.

Я не верил ушам своим. Вот он наконец-то, настоящий тон! Тон заинтересованного
человека! Или то был опять какой-нибудь коварный ход?

В это мгновение в воротах появился щегольски одетый господин. Он достал из кармана
газету, проверил по ней номер нашего дома и подошел ко мне.

— Здесь продается «кадиллак»?