Page 22 - Архипелаг ГУЛаг

все художественные, литературные да и вся инженерия. Кроме крайних писателей, кроме
богословов и теоретиков социализма, вся остальная интеллигенция, 80% её, и была
«околокадетской». Сюда, по мнению Ленина, относился, например, Короленко — «жалкий
мещанин, пленённый буржуазными предрассудками», «таким «талантам» не грех посидеть
недельки в тюрьме» 12 . Об отдельных арестованных группах мы узнаём из протестов
Горького. 15.9.1919 Ильич отвечает ему: «…для нас ясно, что и тут ошибки были» 13 , но —
«Какое бедствие, подумаешь! Какая несправедливость!» 14 , и советует Горькому не «тратить

себя на хныканье сгнивших интеллигентов» 15 .
С января 1919 года расширена продразвёрстка и для сбора её составляются
продотряды. Они встретили повсюдное сопротивление деревни — то упрямо–уклончивое, то
бурное. Подавление этого противодействия тоже дало (не считая расстрелянных на месте)
обильный поток арестованных в течение двух лет.
Мы сознательно обходим здесь всю ту большую часть помола ЧК, Особотделов и
Реввоентрибуналов, которая связана была с продвижением линии фронта, с занятием
городов и областей. Та же директива НКВД от 30.8.1918 направляла усилия «к безусловному
расстрелу всех замешанных в белогвардейской работе». Но иногда теряешься: как правильно
разграничивать? Если с лета 1920 года, когда Гражданская война ещё не вся и не всюду
кончена, но на Дону уже кончена, оттуда, из Ростова и Новочеркасска, во множестве
отправляют офицеров в Архангельск, а дальше баржами на Соловки (и несколько барж
потоплено в Белом море — как, впрочем, и в Каспийском) — то относить ли это всё ещё к
Гражданской войне или к началу мирного строительства? Если в том же году в
Новочеркасске расстреливают беременную офицерскую жену за укрытие мужа, то по какому
разряду её списывать?
В мае 1920 года известно постановление ЦК «О подрывной деятельности в тылу». Из
опыта мы знаем, что всякое такое постановление есть импульс к новому всеместному потоку
арестантов, есть внешний знак потока.
Особой трудностью (но и особым достоинством!) в организации этих всех потоков
было до 1922 года отсутствие Уголовного кодекса, какой–либо системы уголовных законов.
Одно лишь революционное правосознание (но всегда безошибочно!) руководило
изымателями и канализаторами: кого брать и что с ними делать.
В этом обзоре не будут прослеживаться потоки уголовников и бытовиков, и поэтому
только напомним, что всеобщие бедствия и недостачи при перестройке администрации,
учреждений и всех законов лишь могли сильно увеличить число краж, разбойных нападений,
насилий, взяток и перепродаж (спекуляций). Хотя и не столь опасные существованию
Республики, эти уголовные преступления тоже частично преследовались и своими
арестантскими потоками увеличивали потоки контрреволюционеров. А была спекуляция и
совершенно политического характера, как указывал декрет Совнаркома за подписью Ленина
от 22.7.1918: «…виновные в сбыте, скупке или хранении для сбыта в виде промысла
продуктов питания, монополизированных Республикой (крестьянин хранит хлеб—для сбыта
в виде промысла, а какой же его промысел?? — А.С.) …лишение свободы на срок не менее
10 лет, соединенное с тягчайшими принудительными работами и конфискацией всего
имущества».
С того лета черезсильно напрягшаяся деревня год за годом отдавала урожай

12 В.И.Лвнин. Полн. собр. соч. Т. 51, с. 48.

13 Там же, с. 47.

14 Там же, с. 48.

15 Там же, с. 49.