Page 309 - Архипелаг ГУЛаг

колокольни соборной обеспечить наблюдательный обзор (фото 1). (И пришлось–таки
монастырю стоять против англичан в 1808 и в 1854, и выстоять, а против никоновцев в 1667
предал Кремль царскому боярину монах Феоктист, открыв тайный ход.)
Мысль тюремная. Как же это славно— на отдельном острове да стоят добрые каменные
стены. Есть куда посадить важных преступников, и охрану с кого спросить есть. Душу
спасать мы им не мешаем, а узников нам постереги. (Сколько вер разбило в человечестве это
тюремное совместительство иных христианских монастырей.)
И думал ли о том Савватий, высаживаясь на святом острове?..
Сажались сюда еретики церковные, сажались и еретики политические. Не доброй волей
удалился сюда на покой Авра–амий Палицын (и умер тут). Тут сидел дядя Пушкина П.
Ганнибал— за сочувствие к декабристам. Уже в глубокой старости был посажен сюда
последний кошевой Запорожского войска Калнышевский и после долгого срока
освободился, будучи старше ста лет.
Но тех всех, однако, почти можно по именам перечесть 201 .
На древнюю историю соловецкой монастырской тюрьмы уже в советское, уже в
лагерное время Соловков наброшена была накидка модного мифа, которая, однако, обманула
создателей справочников и исторических описаний, — и теперь мы в нескольких книгах
можем прочесть, что соловецкая тюрьма была пыточной; что тут были и крюки для дыбы, и
плети, и каление огнём. Но всё это — принадлежности доелизаветин–ских следственных
тюрем или западной инквизиции, никак не свойственные русским монастырским темницам
вообще, а примысленные сюда исследователем недобросовестным да и несведущим.
Старые соловчане хорошо помнят его — это был шпынь Иванов, по лагерному
прозвищу «антирелигиозная бацилла». Прежде он состоял служкой при архиепископе
Новгородском, арестован за продажу церковных ценностей шведам. На Соловки попал году
в 1925 и заметался, как уйти от общих работ и от гибели. Он специализировался по
антирелигиозной пропаганде среди заключённых, конечно стал и сотрудником ИСЧ
(Информационно–Следственная Часть, так откровенно и называлась). Но больше того:
руководителей лагеря он взволновал предположениями, что здесь зарыты монахами многие
клады, — и так создали под его началом Раскопочную Комиссию. Много месяцев эта
комиссия копала— увы, монахи обманули психологические расчёты антирелигиозной
бациллы: никаких кладов они на Соловках не зарыли. Тогда Иванов, чтобы с почётом выйти
из положения, принялся истолковывать подземные хозяйственные, складские и оборонные
помещения — как тюремные и пыточные. Деталей пыток, естественно, не могло сохраниться
за столько столетий, но уж крюк (для подвески туш) конечно свидетельствовал, что здесь
была дыба. О XIX веке труднее было обосновать, почему никаких следов мучительства не
осталось, — и так было заключено, что «с прошлого века режим соловецкой тюрьмы
значительно смягчился». «Открытия» антирелигиозной бациллы очень приходились в цвет
времени, несколько утешили разочарованное начальство, были помещены в лагерном
журнале «Соловецкие острова», потом отдельно отпечатаны в соловецкой типографии — и
так с успехом задымили историческую истину. (Затея тем более уместная, что Соловецкий
процветающий монастырь был в большой славе и уважении по всей Руси ко времени
революции.)
Но когда власть перешла в руки трудящихся, — что ж стало делать с этими злостными
тунеядцами монахами? Послали туда комиссаров, социально–проверенных руководителей,
монастырь объявили совхозом и велели монахам меньше молиться, а больше трудиться на
пользу рабочих и крестьян. Монахи трудились, и та поразительная по вкусу селёдка,

201 Государственная тюрьма в Соловках существовала с 1718. В 80–х годах XIX века командующий
войсками С. — Петербургского военного округа великий князь Владимир Александрович, посетив Соловки,
нашёл воинскую команду там совершенно излишней и убрал солдат с Соловков. С 1903 соловецкая тюрьма
прекратила своё существование. {АС.Пруга–вин. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством: К вопросу о
веротерпимости. М.: Посредник, 1906, с. 78, 81.)