Page 310 - Архипелаг ГУЛаг

которую они ловили благодаря особому знанию мест и времени, где забрасывать сети,
отсылалась в Москву на кремлёвский стол.
Однако обилие ценностей, сосредоточенных в монастыре, особенно в ризнице,
смущало кого–то из прибывших руководителей и направителей: вместо того чтобы перейти в
трудовые (их) руки, ценности лежали мёртвым религиозным грузом. И тогда, в некотором
противоречии с Уголовным кодексом, но в верном соответствии с общим духом
экспроприации нетрудового имущества, монастырь был подожжён (25 мая 1923 года) —
повреждены были постройки, исчезло много ценностей из ризницы, а главное— сгорели все
книги учёта, и нельзя было определить, как много и что именно пропало 202 .
Не проводя даже никакого следствия, что подскажет нам революционное
правосознание (нюх)? — кто может быть виноват в поджоге монастырского добра, если не
чёрная монашеская свора? Так выбросить её на материк, а на Соловецких островах
сосредоточить Северные Лагеря Особого Назначения! Восьмидесятилетние и даже столетние
монахи умоляли с колен оставить их умереть на «святой земле», но с пролетарской
непреклонностью вышибли их всех, кроме самых необходимых: артели рыбаков 203 да
специалистов по скоту на Муксалме; да отца Мефодия, засольщика капусты; да отца
Самсона, литейщика; да других подобных полезных отцов. (Им отвели особый от лагеря
уголок Кремля со своим выходом — Сельдяными воротами (фото 2). Их назвали трудовой
коммуной, но в снисхождение к их полной одурманенности оставили им для молитв
Онуфриевскую церковь на кладбище.)
Так сбылась одна из любимых пословиц, постоянно повторяемая арестантами: свято
место пусто не бывает. Утих колокольный звон, погасли лампады и свечные столпы, не
звучали больше литургии и всенощные, не бормотался круглосуточный псалтырь,
порушились иконостасы (в Преображенском соборе оставили) — зато отважные чекисты в
сверхдолгополых, до самых пят, шинелях, с особо отличительными соловецкими чёрными
обшлагами и петлицами и чёрными околышами фуражек без звёзд, приехали в июне 1923
года созидать образцово–строгий лагерь, гордость рабоче–крестьянской Республики.
Концентрационные лагеря, хотя и классовые, к тому времени были признаны
недостаточно строгими. Уже в 1921 году были основаны, в ведении ЧК, Северные Лагеря
Особого Назначения— СЛОН. Первые такие лагеря возникли в Пертоминске, Холмогорах и
близ самого Архангельска 204 . Однако эти места были, видимо, признаны трудными для
охраны, неперспективными для сгущения больших масс заключённых. И взоры начальства
естественно были переведены по соседству на Соловецкие острова—с уже налаженным
хозяйством, с каменными постройками, в двадцати–сорока километрах от материка,
достаточно близко для тюремщиков, достаточно удалённо для беглецов, и полгода без связи
с материком—крепче орешек, чем Сахалин.
Что значит Особое Назначение, ещё не было сформулировано и разработано в
инструкциях. Но первому начальнику Соловецкого лагеря Ногтеву, разумеется, объяснили
на Лубянке устно. А он, приехав на остров, объяснил своим близким помощникам.

* * *

202 И на этот пожар тоже ссылался «антирелигиозная бацилла», объясняя, почему так трудно теперь
вещественно найти прежние каменные мешки и пыточные приспособления.

203 Их убрали с Соловков лишь около 1930— и с тех пор прекратились уловы: никто больше не мог той
селёдки в море найти, как будто она совсем исчезла.

204 Соловецкие острова — ежемесячный журнал — орган управления Соловецкими лагерями особого
назначения ОГПУ. о. Соловки: УСЛОН. 1930. №2–3. с. 55. из доклада в Кеми начальника УСЛОНа товарища
Ногтева. — Когда теперь экскурсантам показывают в устьи Двины так называемый «лагерь правительства
Чайковского», надо знать, что это и есть один из первых чекистских «северных лагерей особого назначения».