Page 334 - Архипелаг ГУЛаг

История книги такова: 17 августа 1933 года состоялась прогулка ста двадцати
писателей по только что законченному каналу на пароходе. Заключённый прораб канала Д.П.
Вит–ковский был свидетелем, как во время шлюзования парохода эти люди в белых
костюмах, столпившись на палубе, манили заключённых с территории шлюза (а кстати, там
были больше уже эксплуатационники, чем строители), в присутствии канальского
начальства спрашивали заключённого: любит ли он свой канал, свою работу, считает ли он,
что здесь исправился, и достаточно ли заботится их руководство о быте заключённых?
Вопросов было много, но в этом духе все, и все через борт, и при начальстве, и лишь пока
шлюзовался пароход. После этой поездки 84 писателя каким–то образом сумели увернуться
от участия в горьковском коллективном труде (но может быть, писали свои восторженные
стихи и очерки), остальные же 36 составили коллектив авторов. Напряжённым трудом осени
1933 года и зимы они и создали этот уникальный труд.
Книга была издана как бы навеки, чтобы потомство читало и удивлялось. Но по
роковому стечению обстоятельств большинство прославленных в ней и
сфотографированных руководителей через два–три года все были разоблачены как враги
народа. Естественно, что и тираж книги был изъят из библиотек и уничтожен. Уничтожали
её в 1937 году и частные владельцы, не желая нажить за неё срока. Теперь уцелело очень
мало экземпляров, и нет надежды на переиздание — и тем отягчительнее чувствуем мы на
себе бремя не дать погибнуть для наших соотечественников руководящим идеям и фактам,
описанным в этой книге 234 . Справедливо будет сохранить для истории литературы и имена
авторов. Ну хотя бы вот эти: Максим Горький. — Виктор Шкловский. — Всеволод
Иванов. — Вера Инбер. — Валентин Катаев. — Михаил Зощенко. — Лапин и Хацревин. —
Л. Никулин. — Корнелий Зелинский. — Бруно Ясенский (глава: «Добить классового
врага»). — Е. Габрилович. — А.Тихонов. — Алексей Толстой. — К. Финн.
Необходимость этой книги для заключённых, строивших канал, Горький объяснил так:
«у каналоармейцев 235 не хватает запаса слов» для выражения сложных чувств перековки —
у писателей же такой запас слов есть, и вот они помогут. Необходимость же её для писателей
он объяснил так: «Многие литераторы после ознакомления с каналом… получили зарядку, и
это очень хорошо повлияет на их работу… Теперь в литературе появится то настроение,
которое двинет её вперёд и поставит её на уровень наших великих дел» (курсив мой. — АС.
Этот уровень мы и посегодня ощущаем в советской литературе). Ну, а необходимость книги
для миллионов читателей (многие из них и сами скоро должны притечь на Архипелаг)
понятна сама собою.
Какова же точка зрения авторского коллектива на предмет? Прежде всего: уверенность
в правоте всех приговоров и в виновности всех пригнанных на канал. Даже слово
«уверенность» слишком слабое: этот вопрос недопустим для авторов ни к обсуждению, ни к
постановке. Это для них так же ясно, как ночь темнее дня. Они, пользуясь своим запасом
слов и образов, внедряют в нас все человеконенавистнические легенды 30–х годов. Слово
«вредитель» они трактуют как основу инженерского существа. И агрономы, выступавшие
против раннего сева (может быть — в снег и в грязь?), и ирригаторы, обводнявшие Среднюю
Азию, — все для них безоговорочно вредители. Во всех главах книги эти писатели говорят о
сословии инженеров только снисходительно, как о породе порочной и низкой. На странице
125 книга обвиняет значительную часть русского дореволюционного инженерства — в

племянники, ещё же был сын Андрей, незаурядный следователь–палач (а ещё, по любительству, притворялся
арестованным и садился в камеры наседкой). Ау жены Свердлова Клавдии Новгород–цевой хранился дома
алмазно–бриллиантовый партийный фонд, награбленный большевиками в революцию: банда Политбюро
приготовила этот запас на случай провала власти, если придётся поспешно покидать государственные здания.

234 Из неё же и фото 8–21.

235 Так решено было их называть для поднятия духа (или в честь несостоявшейся трудармии?).