Page 566 - Архипелаг ГУЛаг

надзирателей, без лагерной администрации, без охраны, без зоны с вышками, без
Планово–Производственной, Учётно–Распределительной, Оперативно–Чекистской и
Кулыурно–Воспитательной Части, без высших лагерных управлений вплоть до самого
ГУЛАГа; без цензуры, без ШИЗО, без БУРа, без придурков, без каптёрок и складов;
неспособность передвигаться без конвоя и без собак. И так приходится государству на
каждого работающего туземца содержать хоть по одному надсмотрщику (а у
надсмотрщика — семья). Да и хорошо, что так, а то на что б эти надсмотрщики жили?
И ещё умники–инженера высказывают четвёртую причину: что, мол, необходимость за
каждым шагом ставить зону, усилять конвой, выделять дополнительный— стесняет, мол, им,
инженерам, технический манёвр, вот как, например, при высадке на реке Таз, и оттого,
дескать, всё не вовремя делается и дороже обходится. Но это уже— объективная причина,
это— отговорка. Вызвать их на партбюро, пропесочить хорошо — и причина отпадёт. Пусть
голову ломают, выход находят.
А ещё сверх этих причин бывают естественные и вполне простительные недосмотры
самого Руководства. Как говорил товарищ Ленин, не ошибается тот, кто ничего не делает.
Например, как ни планируй земляные работы— редко они в лето приходятся, а всегда
почему–то на осень да на зиму, на грязь да на мороз.
Или вот на ключе Заросшем прииска Штурмового (Колыма) в марте 1938 поставили
500 человек бить шурфы 8–10 метров в вечной мерзлоте. Сделали (половина зэков подохла).
Надо бы взрывать, так раздумались: низко содержание металла. Покинули. В мае затекли
шурфы, пропала работа. А через два года опять же в марте, в колымский мороз, хватились:
да шурфовать же! да то самое место! да срочно! да людей не жалеть!
Так это ж расходы лишние…
Или на реке Сухоне около посёлка Опоки— навозили, насыпали заключённые плотину.
А паводок тут же её и сбил. Всё, пропало.
Или вот талажскому лесоповалу Архангельского управления запланировали выпускать
мебель, но упустили запланировать им поставки древесины, из которой эту мебель делать.
План есть план, надо выполнять! Пришлось Талаге специальные бригады
расконвоированных бытовиков держать на вылов–ке из реки аварийной древесины — то есть
отставшей от основного сплава. Не хватало. Тогда стали наскоками целые плоты себе
отбивать у сплавщиков и растаскивать. Но ведь плоты эти у кого–то другого в плане, теперь
их не хватит. А ребятам–молодцам Талага выписывать нарядов не может: ведь воровство.
Вот такой хозрасчёт…
Или как–то в Усть–Вымлаге (1943) хотели перевыполнить план молевого (отдельными
брёвнами) сплава, нажали на лесоповал, выгнали всех могущих и не могущих, и собралось в
генеральной запони слишком много древесины — 200 000 кубометров. Выловить её до зимы
не успели, она вмёрзла в лёд. А ниже запони — железнодорожный мост. Если весной лес не
распадётся на брёвна, а пойдёт целиком — сшибёт мост, лёгкое дело, начальника— под суд.
И пришлось: выписывать динамит вагонами; опускать его зимой на дно; рвать замёрзшую
сплотку и потом побыстрей выкатывать эти брёвна на берег — и сжигать (весной они уже не
будут годны для пиломатериалов). Этой работой занят был целый лагпункт, двести человек,
им за работу в ледяной воде выписывали сало, — но ни одной операции нельзя было
оправдать нарядом, потому что всё это было лишнее. И сожжённый лес — тоже пропал. Вот
тебе и самоокупаемость.
А весь ПечЖелДорлаг строил дорогу на Воркуту — извилистую, как попало. А потом
уже готовую дорогу стали выпрямлять. Это — за какой счёт? А железная дорога Лальск (на
реке Лузе) — Пинюг (и даже до Сыктывкара думали её тянуть)?
В 1938 какие крупные лагеря там согнали, 45 километров той дороги построили—
бросили… Так всё и пропало.
Ну да эти небольшие ошибки во всякой работе неизбежны. Никакой Руководитель от
них не застрахован.
А вся эта дорога Салехард—Игарка? Насыпали сотни километров дамб через болота, к