Page 839 - Архипелаг ГУЛаг
P. 839

Когда же стали читать — вырвался как бы общий слитный стон, стон радости — и стон
               боли. Потекли письма.
                     Эти  письма  я  храню.  Слишком  редко  наши  соотечественники  имеют  случай
               высказаться  по  общественным  вопросам,  а  бывшие  зэки—  тем  более.  Уж  сколько
               разуверялись, уж сколько обманывались— а тут поверили, что начинается–таки эра правды,
               что можно теперь смело говорить и писать!
                     И  обманулись,  конечно,  в  который  раз…  «Правда  восторжествовала,  но  поздно!» —
               писали они. И даже ещё поздней, потому что нисколько не восторжествовала. ..
                     Ну  да  были  и  трезвые,  кто  не  подписывался  в  конце  писем  («берегу  здоровье  в
               оставшиеся дни моей жизни») или сразу, в самый накал газетного хвалебствия, спрашивал:
               «Удивляюсь, как Волковой дал тебе напечатать эту повесть? Ответь, я волнуюсь, не в БУРе
               ли ты?..» или «Как это ещё вас обоих с Твардовским не упрятали?»
                     А  вот  так,  заел  у  них  капкан,  не  срабатывал.  И  что ж  пришлось  Волковым? —  тоже
               браться  за перо!  тоже  письма  писать.  Или  в газеты опровержения.  Да они, оказывается,  и
               очень грамотные есть.
                     Из  этого  второго  потока  писем  мы  узнаём,  и  как  их  зовут–то,  как  они  сами  себя
               называют.  Мы  всё  слово  искали,  лагерные  хозяева  да  лагерщики,  нет—  практические
               работники, вот как! вот словцо золотое! «Чекисты» вроде не точно, ну они— практические
               работники, так они выбрали.
                     Пишут:
                     «Иван Денисович— подхалим».
                     (ВВ. Олейник, Актюбинск)
                     «К Шухову не испытываешь ни сострадания, ни уважения».
                     (Ю.Матвеев, Москва)
                     «Шухов осуждён правильно… Ачто зэ–ка зэ–ка делать на воле?»
                     (ВИ. Силин, Свердловск)
                     «Этих  людишек  с  подленькой  душёнкой  судили  слишком  мягко.  Тёмных  личностей
               Отечественной войны… мне не жаль».
                     (ЕА. Игнатович, г.Кимовск)
                     Шухов —  «квалифицированный,  изворотливый  и  безжалостный  шакал.  Законченный
               эгоист, живущий только ради брюха».
                     (В.Д. Успенский, Москва)   507
                     «Вместо  того  чтобы  нарисовать  картину  гибели  преданнейших  людей  в  1937  году,
               автор избрал 1941 год, когда в лагерь в основном попадали шкурники         508 . В 37–м не было
               Шуховых   509 , а шли насмерть угрюмо и молча с думою о том, кому это нужно?      510
                     (ПЛ. Панков, Краматорск)
                     О лагерных порядках:
                     «А  зачем  давать  много  питания  тому,  кто  не  работает?  Сила  у  него  остаётся
               неизрасходованной… С преступным миром ещё слишком мягко обращаются».
                     (СИ. Головин, Акмолинск)
                     «А насчёт норм питания не следует забывать, что они не на курорте. Должны искупить



                 507   Этот  пенсионер —  не  тот  ли  Успенский,  который  отца  своего,  священника,  убил —  и  сделал  на  том
               лагерную карьеру?

                 508   Ну да, простые беспартийные, военнопленные.

                 509   Ещё сколько!.. Побольше ваших!

                 510   Какая  интеллектуальная  глубина  думы!  Кстати,  не  так  уж  молча:  с  непрерывными  раскаяниями  и
               просьбами помиловать
   834   835   836   837   838   839   840   841   842   843   844