Page 841 - Архипелаг ГУЛаг

Да так почти и произошло, угадал ровесничек. И ещё другой Аноним, уже поэт:
Ты слышишь, Россия, На совести нашей Единого пятнышка нет!
Опять это «инкогнито проклятое»! Узнать бы — сам ли расстреливал, или только
посылал на смерть, или обыкновенный ортодокс, — и вот тебе аноним! Аноним без
пятнышка… И наконец, — широкий философский взгляд: «История никогда не нуждалась в
прошлом (?), и тем более не нуждается в нём история социалистической культуры».
(А. Кузьмин)
История не нуждается в прошлом! — вот до чего договорились Благомыслы. А в чём
же она нуждается? — в будущем, что ли?.. И вот они–то пишут историю…
И что можно сейчас возразить всем им, всем им против их слитного невежества? И как
им сейчас можно объяснить?
Ведь истина всегда как бы застенчива, она замолкает от слишком наглого напора лжи.
Долгое отсутствие свободного обмена информацией внутри страны приводит к
пропасти непонимания между целыми группами населения, между миллионами— и
миллионами.
Мы просто перестаём быть единым народом, ибо говорим действительно на разных
языках.

* * *

А всё–таки прорыв совершился! Уж как была крепка, как надёжна казалась навек
отстроенная стена лжи — а зазияла брешь. Ещё вчера у нас никаких лагерей не было,
никакого Архипелага — а сегодня всему народу и всему миру увиделось: лагеря! да ещё
фашистские!
Как же быть?? Многолетние мастера выворачивания! изначальные хвалебщики! — да
неужели вы это стерпите! Вы — и оробеете? Вы — и поддадитесь?..
Да конечно же нет! Мастера выворачивания первые и хлынули в эту брешь. Они как
будто годами только её и ждали, чтобы наполнить её своими серокрылатыми телами и
радостным — именно радостным! — хлопаньем крыльев закрыть от изумлённых зрителей
собственно Архипелаг.
Их первый крик — мгновенно найденный, инстинктивный— был: это не повторится]
Слава Партии! — это не повторится!
Ах, умницы, ах, мастера заделки! Ведь если «это не повторится», так уж само собой
приразумевается, что сегодня этого нет! В будущем — не будет, а сегодня конечно же не
существует!
Так ловко хлопали они своими крыльями в бреши — и Архипелаг, едва появившись
взорам, уже стал и миражом: его и нет, и не будет, ну, может быть, разве только— был… Так
ведь — культ личности] (Удобный этот «культ личности»! — выпустил изо рта, и как будто
что–то объяснил.) Ачто действительно есть, что осталось, что наполняет брешь и что
пребудет вовек — это «Слава Партии!» (Сперва как будто слава за то, что «не повторится», а
потом и сразу почти уже как будто слава и за сам Архипелаг, это сливается, не разделишь:
ещё и журнала того не достали с пресловутой повестью, но всюду слышим: «Слава Партии!»
Ещё не дочитали до того места, как плёткой бьют, но со всех сторон гремит: «Слава
Партии!»)
Так херувимы лжи, хранители Стены, прекрасно справились с первым моментом.
Но брешь всё–таки оставалась. И крылья их не могли на том успокоиться.
Второе усилие их было — подменить! Как фокусник, почти не закрывая платочком,
меняет курицу на апельсин, так подменить и весь Архипелаг, и вместо того, который в
повести показан, представить зрителям уже совсем другой, гораздо более благородный.

516 На всякий случай тоже прячется: чёрт его знает, куда ещё рванёт ветер!..