Page 389 - Рассказы

Глава I
его величество скучает

– Должен вам сказать, что вы все – смертельно мне надоели.
– Меценат! Полечите печень.
– Совет не глупый. Только знаешь, Мотылек, какое лучшее лекарство от печени?
– Догадываюсь: всех нас разогнать.
– Вот видишь, почему я так глупо привязан к вам: вы понимаете меня с полуслова.
Другим бы нужно было разжевывать, а вы хватаете все на лету.
– Ну, что ж… разгоните нас. А через два-три дня приползете к нам, как угрюмый
крокодил с перебитыми лапами, начнете хныкать – и снова все пойдет по-старому.
– Ты, Мотылек, циничен, но не глуп.
– О, на вашем общем фоне не трудно выделиться.
– Цинизмом?
– Умом.
– Меня интересует один вопрос: любите вы меня или нет?
– Попробуйте разориться – увидите!
– Это опасный опыт: разориться не штука, а потом, если увижу, что вы все свиньи,
любящие только из-за денег, – опять-то разбогатеть будет уже трудно!
– Я вас люблю, Меценат.
– Спасибо, Кузя. Ты так ленив, что эти четыре слова, выдавленные безо всякого
принуждения, я ценю на вес золота.
В большой беспорядочной, странно обставленной комнате, со стенами, увешанными
коврами, оружием и картинами, – беседовали трое.
Хозяин, по прозванию Меценат, – огромный, грузный человек с копной полуседых
волос в голове, с черными, ярко блестящими из-под густых бровей глазами, с чувственными
пухлыми красными губами – полулежал в позе отдыхающего льва на широкой оттоманке,
обложенный массой подушек.
У его ног на ковре, опершись рукой о края оттоманки, сидел Мотылек – молодой
человек с лицом, покрытым прихотливой сетью морщин и складок, так что лицо его во время
разговора двигалось и колыхалось, как вода, подернутая рябью. Одет он был с вычурной
элегантностью, резко отличаясь этим от неряшливого Мецената, щеголявшего ботинками с
растянутыми резинками по бокам и бархатным черным пиджаком, обильно посыпанным
сигарным пеплом.
Третий – тот, кого называли Кузей, – бесцветный молодец с жиденькими усишками и
вылинявшими голубыми глазами – сидел боком в кресле, перекинув ноги через его ручку, и
ел апельсин, не очищая его, а просто откусывая зубами кожуру и выплевывая на ковер.
– Хотите, сыграем в шахматы? – нерешительно предложил Кузя.
– С тобой? Да ведь ты, Кузя, в пять минут меня распластаешь, как раздавленную
лягушку. Что за интерес?!
– Фу, какой вы сегодня тяжелый! Ну, Мотылек прочтет вам свои стихи. Он, кажется,
захватил с собой свежий номер «Вершин».
– Неужели Мотылек способен читать мне свои стихи? Что я ему сделал плохого?
– Меценат! С вами сегодня разговаривать – будто жевать промокательную бумагу.
В комнату вошла толстая старуха с сухо поджатыми губами, остановилась среди
комнаты, обвела ироническим взглядом компанию и, пряча руки под фартуком, усмехнулась:
– Вместо, чтоб дело какое делать – с утра языки чешете. И что это за компания такая –
не понимаю!
– А-а, – радостно закричал Мотылек, – Кальвия Криспинилла! Magistra libidinium
Neronis!
– А чтоб у тебя язык присох, бесстыдник! Этакими словами старуху обзываешь! Боря!