Page 124 - Белая гвардия

отчего Василиса мгновенно стал красным.
— Ай! — в ужасе вскрикнула Ванда и ухватила за руку волка, — что вы. Помилуйте…
Вася, напиши, напиши…
Волк выпустил инженерово горло, и с хрустом в сторону отскочил, как на пружине,
воротничок. Василиса и сам не заметил, как оказался сидящим в кресле. Руки его
тряслись. Он оторвал от блокнота листок, макнул перо. Настала тишина, и в тишине
было слышно, как в кармане волка стучал стеклянный глобус.

— Как же писать? — спросил Василиса слабым, хрипловатым голосом.
Волк задумался, поморгал глазами.

— Пышить… по предписанию штаба сичевого куреня… вещи… вещи… в размере… у
целости сдал…

— В разм… — как-то скрипнул Василиса и сейчас же умолк.
— …Сдал при обыске. И претензий нияких не маю. И подпишить…

Тут Василиса собрал остатки последнего духа и спросил, отведя глаза:
— А кому?

Волк подозрительно посмотрел на Василису, но сдержал негодование и только вздохнул.

— Пишить: получив… получили у целости Немоляка (он задумался, посмотрел на урода)
…Кирпатый и отаман Ураган.
Василиса, мутно глядя в бумагу, писал под его диктовку. Написав требуемое, вместо
подписи поставил дрожащую «Василис», протянул бумагу волку. Тот взял листок и стал
в него вглядываться.

В это время далеко на лестнице вверху загремели стеклянные двери, послышались шаги
и грянул голос Мышлаевского.
Лицо волка резко изменилось, потемнело. Зашевелились его спутники. Волк стал бурым
и тихонько крикнул: «Ша». Он вытащил из кармана браунинг и направил его на
Василису, и тот страдальчески улыбнулся. За дверями в коридоре слышались шаги,
перекликанья. Потом слышно было, как прогремел болт, крюк, цепь — запирали дверь.
Еще пробежали шаги, донесся смех мужчины. После этого стукнула стеклянная дверь,
ушли ввысь замирающие шаги, и все стихло. Урод вышел в переднюю, наклонился к
двери и прислушался. Когда он вернулся, многозначительно переглянулся с волком, и
все, теснясь, стали выходить в переднюю. Там, в передней, гигант пошевелил пальцами в
тесноватых ботинках и сказал:

— Холодно буде.
Он надел Василисины галоши.

Волк повернулся к Василисе и заговорил мягким голосом, бегая глазами:

— Вы вот що, пане… Вы молчите, що мы были у вас. Бо як вы накапаете на нас, то вас
наши хлопцы вбьють. С квартиры до утра не выходите, за це строго взыскуеться…
— Прощении просим, — сказал провалившийся нос гнилым голосом.

Румяный гигант ничего не сказал, только застенчиво посмотрел на Василису и искоса,
радостно — на сияющие галоши. Шли они из двери Василисы по коридору к уличной
двери, почему-то приподымаясь на цыпочки, быстро, толкаясь. Прогремели запоры,
глянуло темное небо, и Василиса холодными руками запер болты, голова его кружилась,
и мгновенно ему показалось, что он видит сон. Тотчас сердце его упало, потом
заколотилось часто, часто. В передней рыдала Ванда. Она упала на сундук, стукнулась
головой об стену, крупные слезы залили ее лицо.

— Боже! Что же это такое?.. Боже. Боже. Вася… Среди бела дня. Что же это делается?..