Page 80 - Доктор Живаго

Наконец вместо постскриптума, хотя об этом я мог бы написать тебе гораздо
раньше, — работаю я тут рука об руку с некоей Антиповой, сестрой милосердия из Москвы,
уроженкой Урала.
Помнишь, на елке в страшную ночь кончины твоей мамы девушка стреляла в
прокурора? Ее, кажется, потом судили. Помнится, я тогда же сказал тебе, что эту курсистку,
когда она еще была гимназисткою, мы с Мишей видели в одних дрянных номерах, куда
ездили с твоим папой, не помню с какою целью, ночью в трескучий мороз, как мне теперь
кажется, во время вооруженного восстания на Пресне. Это и есть Антипова.
Несколько раз порывался домой. Но это не так просто.
Задерживают главным образом не дела, которые мы без ущерба могли бы передать
другим. Трудности заключаются в самой поездке. Поезда то не ходят совсем, то проходят до
такой степени переполненные, что сесть на них нет возможности.
Однако, разумеется, так не может продолжаться до бесконечности, и потому несколько
человек вылечившихся, ушедших со службы и освобожденных, в том числе я, Галиуллин и
Антипова, решили во что бы то ни стало разъезжаться с будущей недели, а для удобства
посадки отправляться в разные дни поодиночке.
В любой день могу нагрянуть как снег на голову. Впрочем, постараюсь дать
телеграмму».
Но еще до отъезда Юрий Андреевич успел получить ответное письмо Антонины
Александровны.
В этом письме, в котором рыдания нарушали построения периодов, а точками служили
следы слез и кляксы, Антонина Александровна убеждала мужа не возвращаться в Москву, а
проследовать прямо на Урал за этой удивительной сестрою, шествующей по жизни в
сопровождении таких знамений и стечений обстоятельств, с которыми не сравняться ее,
Тониному, скромному жизненному пути.
«О Сашеньке и его будущем не беспокойся, — писала она. — Тебе не придется за него
стыдиться. Обещаю воспитать его в тех правилах, пример которых ты ребенком видел в
нашем доме».
«Ты с ума сошла, Тоня, — бросился отвечать Юрий Андреевич, — какие подозрения!
Разве ты не знаешь, или знаешь недостаточно хорошо, что ты, мысль о тебе и верность тебе и
дому спасали меня от смерти и всех видов гибели в течение этих двух лет войны, страшных
и уничтожающих? Впрочем, к чему слова. Скоро мы увидимся, начнется прежняя жизнь, все
объяснится.
Но то, что ты мне могла ответить так, пугает меня совсем по-другому. Если я подал
повод для такого ответа, может быть, я веду себя действительно двусмысленно, и тогда
виноват также перед этой женщиной, которую ввожу в заблуждение и перед которой должен
буду извиниться. Я это сделаю, как только она вернется из объезда нескольких близлежащих
деревень. Земство, прежде существовавшее только в губерниях и уездах, теперь вводят в
более мелких единицах, в волостях. Антипова уехала помогать своей знакомой, которая
работает инструкторшей как раз по этим законодательным нововведениям.
Замечательно, что живя с Антиповой в одном доме, я до сих пор не знаю, где её
комната, и никогда этим не интересовался».

3

Из Мелюзеева на восток и запад шли две большие дороги.
Одна, грунтовая, лесом, вела в торговавшее хлебом местечко Зыбушино,
административно подчиненное Мелюзееву, но во всех отношениях его обогнавшее. Другая,
насыпная из щебня, была проложена через высыхавшие летом болотистые луга и шла к
Бирючам, узловой станции двух, скрещивавшихся невдалеке от Мелюзеева, железных дорог.
В июне в Зыбушине две недели продолжалась независимая Зыбушинская республика,
провозглашенная зыбушинским мукомолом Блажейко.