Page 121 - Донские рассказы
P. 121

IV
                Зарею стукнули первые заморозки. Серебряной проседью брызнуло на разлапистые
                листья кувшинок, а на мельничном колесе поутру заприметил Лукич тонкие,
                разноцветные, как слюда, льдинки.

                С утра прихворнул Лукич: покалывало в поясницу, от боли глухой ноги сделались
                чугунными, к земле липли. Шаркал по мельнице, с трудом передвигая несуразное, от
                костей отстающее тело. Из просорушки шмыгнул мышиный выводок; поглядел кверху
                глазами слезливо-мокрыми: под потолком с перекладины голубь сыпал скороговоркой
                дробное и деловитое бормотание. Ноздрями, словно из суглинка вылепленными, втянул
                дед вязкий душок водяной плесени и запах перемолотого жита, прислушался, как
                нехорошо, захлебываясь, сосала и облизывала сваи вода, а бороду мочалистую помял
                задумчиво.

                На пчельнике прилег отдохнуть Лукич. Под тулупом спал наискось, распахнувши рот, в
                углах губ бороду слюнявил слюной, клейкой и теплой. Сумерки густо измазали дедову
                хатенку, в молочных лоскутьях тумана застряла мельница…

                А когда проснулся – из лесу выехало двое конных. Один из них крикнул деду, шагавшему
                по пчельнику:

                – Иди сюда, дед!
                Глянул Лукич подозрительно, остановился. Много перевидал он за смутные года таких
                вот вооруженных людей, бравших не спрошаючи корм и муку, и всех их огулом, не
                различая, крепко недолюбливал.

                – Живей ходи, старый хрен!
                Промеж ульев долбленых двинулся Лукич, тихонько губами вылинявшими беззвучно
                зашамкал, стал поодаль от гостей, наблюдая искоса.

                – Мы – красные, дедок… Ты нас не бойся, – миролюбиво просипел атаман. – Мы за бандой
                гоняемся, от своих отбились… Може, видел, вчера отряд тут проходил?

                – Были какие-то.
                – Куда они пошли, дедушка?

                – А холера их ведает!
                – У тебя на мельнице никто из них не остался?

                – Нетути, – сказал Лукич коротко и повернулся спиной.

                – Погоди, старик. – Атаман с седла соскочил, качнулся на дуговатых ногах пьяно и,
                крепко дохнув самогоном, сказал: – Мы, дед, коммунистов ликвидируем… Так-то!.. А кто
                мы есть, не твоего ума дело! – Споткнулся, повод роняя из рук. – Твое дело зерна на
                семьдесят коней приготовить и молчать… Чтобы в два счета!.. Понял? Где у тебя зерно?
                – Нетути, – сказал Лукич, поглядывая в сторону.

                – А в энтом амбаре что?
                – Хлам, стало быть, разный… Нетути зерна!

                – А ну, пойдем!
                Ухватил старика за шиворот и коленом потянул к амбару кособокому, в землю вросшему.
                Двери распахнул. В закромах пшеница и чернобылый ячмень.
                – Это тебе что, не зерно, старая сволочуга?

                – Зерно, кормилец… Отмол это… Год я его по зернушку собирал, а ты конями потравить
                норовишь…
   116   117   118   119   120   121   122   123   124   125   126