Page 116 - Донские рассказы

– Солдаты! Родина никогда не забудет ни подвигов ваших, ни страданий. Спасибо за то,
что сохранили святыню полка – знамя. – Полковник волновался и не мог скрыть
волнения: правую щеку его подергивал нервный тик. Выдержав короткую паузу, он
заговорил снова: – С этим знаменем в 1919 году на Южном фронте сражался полк с
деникинскими бандами. Это знамя видел на Сиваше товарищ Фрунзе. Развернутым это
знамя многократно видели в бою товарищи Ворошилов и Буденный…
Полковник поднял над головой сжатую в кулак смуглую руку. Голос его, исполненный
страстной веры и предельного напряжения, вырос и зазвенел, как туго натянутая
струна:

– Пусть враг временно торжествует, но победа будет за нами!.. Вы принесете ваше знамя
в Германию! И горе будет проклятой стране, породившей полчища грабителей,
насильников, убийц, когда в последних сражениях на немецкой земле развернутся алые
знамена нашей… нашей великой Армии-освободительницы!.. Спасибо вам, солдаты!
Ветер тихо шевелил потускневшую золотую бахрому на малиновом полотнище,
свисавшем над древком тяжелыми, литыми складками. Полковник тихо подошел к
знамени, преклонил колено. На секунду он качнулся и тяжело оперся пальцами правой
руки о влажный песок, но, мгновенно преодолев слабость, выпрямился, благоговейно
склонил забинтованную голову, прижимаясь трепещущими губами к краю бархатного
полотнища, пропахшего пороховой гарью, пылью дальних дорог и неистребимым
запахом степной полыни…

Сжав челюсти, Лопахин стоял не шевелясь, и лишь тогда, когда услышал справа от себя
глухой, задавленный всхлип, – слегка повернул голову: у старшины, у боевого служаки
Поприщенко, вздрагивали плечи и тряслись вытянутые по швам руки, а из-под
опущенных век торопливо бежали по старчески дряблым щекам мелкие, светлые слезы.
Но, покорный воле устава, он не поднимал руки, чтобы вытереть слезы, и только все
ниже и ниже клонил свою седую голову…
1943–1944, 1969