Page 218 - Донские рассказы

С утра до вечера шел дождь. Небо закрылось сизым пологом, во дворе пенились лужи, по
улице бежали наперегонки ручьи.

Пришлось Мишке сидеть дома. Уже смеркалось, когда
дед и отец собрались и пошли в исполком на собрание. Мишка натянул дедов картуз и
пошел следом. Исполком помещается в церковной сторожке. По кривым, грязным
ступенькам влез, кряхтя, Мишка на крыльцо и прошел в комнату. Под потолком ползает
табачный дым, народу полным-полно. У окна за столом сидит чужак, что-то
рассказывает собравшимся казакам.
Мишка потихоньку пробрался на самый зад и сел на скамью.

– Кто за то, товарищи, чтобы Фома Коршунов был председателем? Прошу поднять руки!
Сидевший впереди Мишки Прохор Лысенков, зять лавочника, крикнул:

– Гражданы!.. Прошу снять его кандидатуру. Он нечестного поведения. Ишо когда
пастухом табун наш стерег, замечен был!..

Мишка увидал, как Федот-сапожник встал с подоконника, закричал, махая руками:
– Товарищи, богатеям нежелательно в председатели пастуха Фому, но как он есть
пролетарьят и за Советскую власть…
Зажиточные казаки, стоявшие кучей около двери, затопотали ногами, засвистали. Шум
поднялся в исполкоме.

– Не нужен пастух!

– Пришел со службы – нехай к миру в пастухи нанимается!..
– К черту Фому Коршунова!

Мишка глянул на бледное лицо отца, стоявшего возле скамьи, и сам побелел от страха за
него.
– Тише, товарищи!.. С собранья буду удалять! – орал чужак, грохая по столу кулаком.

– Своего человека из казаков выберем!..

– Не нужен!..
– Не хо-о-тим… мать-перемать!.. – шумели казаки, и пуще всех Прохор, зять лавочника.
Здоровый рыжебородый казак с серьгой в ухе и в рваном, заплатанном пиджаке вскочил
на скамью:
– Братцы!.. Вон оно куда дело заворачивает!.. Нахрапом желают богатеи посадить в
председатели своего человека!.. А там опять…
Сквозь стонущий рев Мишка слышал только отдельные слова, которые выкрикивал казак
с серьгой:
– Землю… переделы… бедноте суглинок… чернозем заберут себе…

– Прохора в председатели!.. – гудели около дверей.
– Про-о-хо-ра!.. Го-го-го!.. Га-га-га!..

Насилу угомонились. Чужак, хмуря брови и брызгая слюной, долго что-то выкрикивал.
«Должно, ругается», – подумал Мишка.

Чужак громко спросил:
– Кто за Фому Коршунова?