Page 28 - Собрание рассказов

— Нынче в сумерки, когда ты там шарил, — сказал мистер Сноупс. А Тэрл размышлял,
много ли знает мистер Сноупс и не рискнуть ли сказать ему, что он спал дома с половины
седьмого утра или даже ездил по делам в Моттестаун. — Может, ты не там ищешь, — сказал
мистер Сноупс, глядя на Тэрла, а Тэрл не глядел на мистера Сноупса, разве только изредка
посматривал. — Ежели Том-Том спрятал это железо у себя в кровати, ты еще три недели
назад должен был его найти, — сказал мистер Сноупс. — Поищи лучше в амбаре, где
кукуруза хранится, как я тебе говорил.
Пришлось Тэрлу поискать еще раз. Но, видать, он и в амбаре ничего на нашел. По
крайности, он вот что сказал мистеру Сноупсу, когда мистер Сноупс, наконец, снова изловил
его на электростанции около девяти вечера. Тэрл, можно сказать, был в затруднительном
положении. Чтоб проникнуть в хижину, ему приходилось ждать темноты, а Том-Том уже
ворчал, что Тэрл с каждым вечером все больше опаздывает на работу. Но если б он нашел
эту медь, ему надо было бы приходить на электростанцию к семи, а дни становились все
длинней.
И вот он снова отправился на поиски меди. Но найти ее не мог. Должно быть, он
перещупал весь тюфяк на кровати Том-Тома, но успел не больше, чем те два ревизора. Никак
не мог сыскать эту самую медь. И тогда мистер Сноупс сказал, что дает Тэрлу возможность
сделать последнюю попытку, а ежели он и на этот раз ничего не найдет, мистер Сноупс
скажет Том-Тому, что у него по забору лазит какой-то подозрительный кот. А когда женатый
негр в Джефферсоне услышит такие слова, он отыщет Тэрла в два счета, ахнуть не успеешь:
ведь так, Тэрл?
На другой вечер Тэрл опять пошел на поиски. Теперь уж всерьез — победа или смерть.
Перед самым закатом крадется он из леса, самое лучшее это время для розысков меди, и
вечер покуда наступает, как нарочно, безлунный. Идет он, стало быть, крадется через
кукурузное поле на заднюю веранду, где кровать, и вскорости видит, что на ней лежит кто-то
в белой ночной рубашке. Но даже тогда Тэрл не встал во весь рост, не вошел без утайки: не
так он прост. Тэрл всегда ведет игру строго по правилам. Он крадется — уже сумерки, в
воздухе словно облако пыли повисло, и луна, наконец, проглянула — крадется тихонько, с
осторожностью, как кот, проскальзывает на веранду, наклоняется над кроватью, гладит
голенькие телеса и говорит: «Радость моя, папочка пришел».

IV

Хотя я слушал этот рассказ в самой что ни на есть спокойной обстановке, я был
напуган и удивлен не меньше, чем Тэрл. Потому что на кровати-то лежал Том-Том: да,
Том-Том, хотя Тэрл был уверен, что он в этот миг на электростанции, в двух милях от дома,
дожидается, покуда Тэрл не придет его сменить.
Прошлой ночью Том-Том принес домой последний арбуз в том году, который местный
мясник всю зиму хранил в подвале, но съесть побоялся, отдал Том-Тому, и еще он принес
пинту виски. Том-Том с женой выпили, закусили и легли спать, но через час Том-Тома
разбудил ее крик. Она вдруг сильно занемогла и боялась, что умрет. До того была напугана,
что не отпустила Том-Тома, который хотел позвать доктора, и когда он по мере сил стал ее
отхаживать, призналась ему в том, что было у нее с Тэрлом. Едва она это рассказала, ей
сразу же полегчало, и она уснула, не успев даже сообразить, какую оплошность сделала, или
ей просто было не до этого, только бы остаться в живых.
Другое дело — Том-Том. Наутро он убедился, что она выздоровела, напомнил ей про
эту историю. Она всплакнула и попыталась пойти на попятный; потом от слез перешла к
ругани, потом попробовала все отрицать, потом улещала его и снова ударилась в слезы. Но
все это время ей приходилось смотреть Том-Тому в лицо, и немного погодя она притихла,
лежала смирно и глядела, как он добросовестно стряпает завтрак ей и себе, без единого
слова, будто вовсе позабыл об ее присутствии. Потом он ее накормил, все такой же
безучастный, непроницаемый, без малейших признаков гнева. Она ждала, что он уйдет на