Page 51 - Мастер и Маргарита

— Кота, ежели угодно, могу показать, — предложил Коровьев.
От этого, в свою очередь, отказался Никанор Иванович, а переводчик тут же сделал
председателю неожиданное, но весьма интересное предложение.
Ввиду того, что господин Воланд нипочем не желает жить в гостинице, а жить он
привык просторно, то вот не сдаст ли жилтоварищество на недельку, пока будут
продолжаться гастроли Воланда в Москве, ему всю квартирку, то есть и комнаты покойного?
— Ведь ему безразлично, покойнику, — шепотом сипел Коровьев, — ему теперь, сами
согласитесь, Никанор Иванович, квартира эта ни к чему?
Никанор Иванович в некотором недоумении возразил, что, мол, иностранцам
полагается жить в «Метрополе», а вовсе не на частных квартирах…
— Говорю вам, капризен, как черт знает что! — зашептал Коровьев, — ну не желает!
Не любит он гостиниц! Вот они где у меня сидят, эти интуристы! — интимно пожаловался
Коровьев, тыча пальцем в свою жилистую шею, — верите ли, всю душу вымотали!
Приедет… и или нашпионит, как последний сукин сын, или же капризами все нервы
вымотает: и то ему не так, и это не так!.. А вашему товариществу, Никанор Иванович,
полнейшая выгода и очевидный профит. А за деньгами он не постоит, — Коровьев
оглянулся, а затем шепнул на ухо председателю: — Миллионер!
В предложении переводчика заключался ясный практический смысл, предложение
было очень солидное, но что-то удивительно несолидное было и в манере переводчика
говорить, и в его одежде, и в этом омерзительном, никуда не годном пенсне. Вследствие
этого что-то неясное томило душу председателя, и все-таки он решил принять предложение.
Дело в том, что в жилтовариществе был, увы, преизрядный дефицит. К осени надо было
закупать нефть для парового отопления, а на какие шиши — неизвестно. А с интуристовыми
деньгами, пожалуй, можно было и вывернуться. Но деловой и осторожный Никанор
Иванович заявил, что ему прежде всего придется увязать этот вопрос с интуристским бюро.
— Я понимаю, — вскричал Коровьев, — как же без увязки, обязательно. Вот вам
телефон, Никанор Иванович, и немедленно увязывайте. А насчет денег не стесняйтесь, —
шепотом добавил он, увлекая председателя в переднюю к телефону, — с кого же взять, как
не с него! Если б вы видели, какая у него вилла в Ницце! Да будущим летом, как поедете за
границу, нарочно заезжайте посмотреть — ахнете!
Дело с интуристским бюро уладилось по телефону с необыкновенной, поразившей
председателя, быстротою. Оказалось, что там уже знают о намерении господина Воланда
жить в частной квартире Лиходеева и против этого ничуть не возражают.
— Ну и чудно! — орал Коровьев.
Несколько ошеломленный его трескотней, председатель заявил, что жилтоварищество
согласно сдать на неделю квартиру N 50 артисту Воланду с платой по… — Никанор
Иванович замялся немножко и сказал:
— По пятьсот рублей в день.
Тут Коровьев окончательно поразил председателя. Воровски подмигнув в сторону
спальни, откуда слышались мягкие прыжки тяжелого кота, он просипел:
— За неделю это выходит, стало быть, три с половиной тысячи?
Никанор Иванович подумал, что он прибавит к этому: «Ну и аппетитик же у вас,
Никанор Иванович!» — но Коровьев сказал совсем другое:
— Да разве это сумма! Просите пять, он даст.
Растерянно ухмыльнувшись, Никанор Иванович и сам не заметил, как оказался у
письменного стола, где Коровьев с величайшей быстротой и ловкостью начертал в двух
экземплярах контракт. После этого он слетал с ним в спальню и вернулся, причем оба
экземпляра оказались уже размашисто подписанными иностранцем. Подписал контракт и
председатель. Тут Коровьев попросил расписочку на пять…
— Прописью, прописью, Никанор Иванович!.. Тысяч рублей, — и со словами, как-то не
идущими к серьезному делу: — Эйн, цвей, дрей! — выложил председателю пять новеньких
банковских пачек.