Page 47 - Мастер и Маргарита

Но эффекта не последовало, и Стравинский очень просто задал следующий вопрос:
— А кто же эта Аннушка?
Этот вопрос немного расстроил Ивана, лицо его передернуло.
— Аннушка здесь совершенно не важна, — проговорил он, нервничая, — черт ее знает,
кто она такая. Просто дура какая-то с Садовой. А важно то, что он заранее, понимаете ли,
заранее знал о подсолнечном масле! Вы меня понимаете?
— Отлично понимаю, — серьезно ответил Стравинский и, коснувшись колена поэта,
добавил: — Не волнуйтесь и продолжайте.
— Продолжаю, — сказал Иван, стараясь попасть в тон Стравинскому и зная уже по
горькому опыту, что лишь спокойствие поможет ему, — так вот, этот страшный тип, а он
врет, что он консультант, обладает какою-то необыкновенной силой… Например, за ним
погонишься, а догнать его нет возможности. А с ним еще парочка, и тоже хороша, но в своем
роде: какой-то длинный в битых стеклах и, кроме того, невероятных размеров кот,
самостоятельно ездящий в трамвае. Кроме того, — никем не перебиваемый Иван говорил все
с большим жаром и убедительностью, — он лично был на балконе у Понтия Пилата, в чем
нет никакого сомнения. Ведь это что же такое? А? Его надо немедленно арестовать, иначе он
натворит неописуемых бед.
— Так вот вы и добиваетесь, чтобы его арестовали? Правильно я вас понял? — спросил
Стравинский.
«Он умен, — подумал Иван, — надо признаться, что среди интеллигентов тоже
попадаются на редкость умные. Этого отрицать нельзя!» — и ответил:
— Совершенно правильно! И как же не добиваться, вы подумайте сами! А между тем
меня силою задержали здесь, тычут в глаза лампой, в ванне купают, про дядю Федю чего-то
расспрашивают!.. А его уж давно на свете нет! Я требую, чтобы меня немедленно
выпустили.
— Ну что же, славно, славно! — отозвался Стравинский, — вот все и выяснилось.
Действительно, какой же смысл задерживать в лечебнице человека здорового? Хорошо-с. Я
вас немедленно же выпишу отсюда, если вы мне скажете, что вы нормальны. Не докажете, а
только скажете. Итак, вы нормальны?
Тут наступила полная тишина, и толстая женщина, утром ухаживавшая за Иваном,
благоговейно поглядела на профессора, а Иван еще раз подумал: «Положительно умен».
Предложение профессора ему очень понравилось, однако прежде чем ответить, он
очень и очень подумал, морща лоб, и, наконец, сказал твердо:
— Я — нормален.
— Ну вот и славно, — облегченно воскликнул Стравинский, — а если так, то давайте
рассуждать логически. Возьмем ваш вчерашний день, — тут он повернулся, и ему
немедленно подали иванов лист. — В поисках неизвестного человека, который
отрекомендовался вам как знакомый Понтия Пилата, вы вчера произвели следующие
действия, — тут Стравинский стал загибать длинные пальцы, поглядывая то в лист, то на
Ивана, — повесили на грудь иконку. Было?
— Было, — хмуро согласился Иван.
— Сорвались с забора, повредили лицо? Так? Явились в ресторан с зажженной свечой в
руке, в одном белье и в ресторане побили кого-то. Привезли вас сюда связанным. Попав
сюда, вы звонили в милицию и просили прислать пулеметы. Затем сделали попытку
выброситься из окна. Так? Спрашивается: возможно ли, действуя таким образом, кого-либо
поймать или арестовать? И если вы человек нормальный, то вы сами ответите: никоим
образом. Вы желаете уйти отсюда? Извольте-с. Но позвольте вас спросить, куда вы
направитесь отсюда?
— Конечно, в милицию, — ответил Иван уже не так твердо и немного теряясь под
взглядом профессора.
— Непосредственно отсюда?
— Угу.