Page 131 - Пастух и пастушка
P. 131

Не  желая  останавливаться,  сердце  еще ударилось сильно раз-другой  в
                  исчахлую, жестяную грудь и выкатилось из нее, булькнуло в бездонном
                  омуте за
                  окном вагона.
                       Тело Бориса Костяева выпрямилось, замерло.
                       Под опустившимися веками еще какое-то время теплилась багровая,
                  широкая
                  заря, возникшая из-под грозовых туч. Свет зари постепенно сузился в
                  щелочку,
                  потом потух, и заря остыла в остекленевших зеницах.
                       Утром Арина подошла умывать Бориса, он лежал,  сморщив рот в
                  потаенной
                  улыбке.  Арина  попятилась,  закричала,  уронила кувшин  с  водой,
                  бросилась
                  бежать по вагону и  торкнулась в  тамбурное  стекло,  забыв  повернуть ручку
                  двери.
                       Покойного  перенесли  в хозвагон,  поместили  в  холодильное помещение.
                  Прикрытый палаткой, среди  поленниц  дров,  среди ящиков,  старых носилок
                  и
                  прочего скарба ехал  он  целую ночь  по степи.  Потом еще ночь, еще  ночь  -
                  мертвого  не  могли  сдать,  с  мертвым  возни  даже  больше,  чем  с  живым
                  ранбольным.  В  безлесом  южном  Приуралье,  на  глухом  полустанке
                  мертвого
                  выгрузили,  оставив при нем Арину, чтобы она похоронила покойного
                  лейтенанта

                  по всем человеческим правилам и дожидалась санпоезда обратным рейсом.
                       Покойник оказался и в самом деле  несуразным:  выгрузили в таком месте,
                  где  нет кладбища. Если кто умирал  на  полустанке,  его  отвозили в большое
                  степное село. Начальник полустанка сказал, что  земля в России повсюду
                  своя,
                  сделал  домовину  из  досок,  снятых  с  крыши  старого  пакгауза,  заострил
                  пирамидку  из сигнального столбика, отслужившего  свой  век. Двое  мужчин
                  -
                  начальник полустанка  и  сторож-стрелочник, да  Арина отвезли лейтенанта
                  на
                  багажной тележке в степь и предали земле.
                       Закончив  погребение,  мужчины стянули  фуражки, скорбно  помолчали
                  над
                  могилой фронтовика, Арина,  пронзенная печальной  минутой, винясь  за
                  бедный
                  похоронный обряд, горестно покачала головой:
                       - Такое легкое ранение, а он умер...
                       Люди собрали  лопаты и  ушли, толкая впереди себя  тележку.  Арина  все
                  оглядывалась, ровно бы на что  еще надеясь, утирала  глаза рукой,
                  измазанной
   126   127   128   129   130   131   132   133   134