Page 129 - Пастух и пастушка
P. 129

на свете, не выбирая  выражений. Стучит молотком  по крышке  буксы и
                  кроет,
                  по-чалдонски растягивая  букву "е". Нахлынуло: пристань,  пропахшая
                  соленым
                  омулем, старая дамба, березы над нею, церкви с кустами  на куполах,
                  крестики
                  стрижей в небе.
                       - Земля-ак! Землячо-о-ок! - сипло позвал Борис.
                       Арина, спавшая в купе, подняла голову  от стола, вытерла губы косынкой,
                  подошла к Борису, приложила ладонь на его лоб.
                       Губы лейтенанта  светились, будто  наляпанные  алой краской  на  желтом
                  картоне; глаза начищенно блестели, горя  последним накалом; губы
                  поплясывали
                  - никак не мог согреться, хотя температура держалась у него высокая.
                       -  Чем же тебе  помочь, не  знаю,- прошептала  Арина и, что-то надумав,
                  засуетилась,  сбегала  в  топку  вагона,  налила в  грелку  воды,  услужливо
                  присунула ее к ногам.
                       - Спи, миленький. Злосчастным ты, видать, уродился. Все  люди как люди,
                  а тебя что-то гнетет.- Арина  похлопывала  по одеялу, байкала его, как малое
                  дитя, но убаюкалась  сама. Губы ее приоткрылись, веки беспокойно
                  подрагивали
                  и  во сне.  Доверчивостью  веяло от  этой  девушки  с приплюснутым  носом,
                  с
                  соломенно-прямыми волосами, выбившимися из-под косынки на лоб.
                       Ничем  не  походила на  Люсю  эта простенькая  из простеньких станичная

                  девушка, но все-таки она приблизила к нему образ той женщины, которую
                  память
                  не удержала, сохранив лишь глубокие, невзаправдашно  красивые глаза и
                  ночной
                  пожар  за  окном,  да  еще ее дыхание теплое-теплое и слова,  смысл  которых
                  постиг он позднее: "Вот и помогла я фронту".
                       До  конца  не понятая,  до  конца  не увиденная  женщина больной тоской
                  остановилась  в  нем, и  тоска та красной корью  испекла его  душу. "Я  тоже
                  маленько помог фронту".
                       Выпростав руку из-под одеяла, Борис с любопытством притронулся к
                  Арине.
                       - Вот уходилась - стоя сплю! - испуганно отпрянула Арина.
                       - Ты минуту-две и спала всего.
                       -  А-а.  Как  птичка  божья  -  ткнулась,  и  готово.  Ты, оказывается,
                  разговаривать умеешь? Какая печаль-то у тебя?
                       - Не  знаю. Ничего  не  знаю. Просто  тут,-  показал  на  грудь Борис,-
                  заболело...- Мелкий кашель встряхнул его, зашекотало нутро.
                       Арина  попоила лейтенанта из  кружки.  Кашель  унялся, но  дыхание  его
                  рвалось.
                       - Ладно, молчи уж, молчи,- сказала няня, укрывая лейтенанта.- Кашель-то
   124   125   126   127   128   129   130   131   132   133   134