Page 319 - Петр Первый

Петр, – со свечой осматривая дверь:
– Что там?

– Увидишь, сынок… По дворцовой росписи там – дела тайные хранятся. В Крымский
поход князя Голицына сестра твоя Софья раз приходила сюда ночью… Да я тоже, вот
так-то, отпереть не мог… (Князь-кесарь чуть усмехнулся под татарскими усами.)
Постояла да ушла, Софья-то…
Сторож принес лом и топор. Петр начал возиться над замком, – сломал топорище,
ободрал палец. Тяжелым ломом начал бить в край двери. Удары гулко раздавались по
пустынному дому, – князь-кесарь, тревожась, подошел к окошку. Наконец удалось
просунуть конец лома в щель. Петр, навалясь, отломал замок, – железная дверца со
скрипом приоткрылась. Нетерпеливо схватил свечу, первый вошел в сводчатую, без
окон, кладовую.

Паутина, прах. На полках вдоль стен стояли чеканные, развилистые ендовы – времен
Ивана Грозного и Бориса Годунова; итальянские кубки на высоких ножках; серебряные
лохани для мытья царских рук во время больших выходов; два льва из серебра с
золотыми гривами и зубами слоновой кости; стопки золотых тарелок; поломанные
серебряные паникадила; большой павлин литого золота, с изумрудными глазами, – это
был один из двух павлинов, стоявших некогда с боков трона византийских императоров,
механика его была сломана. На нижних полках лежали кожаные мешки, у некоторых
через истлевшие швы высыпались голландские ефимки. Под лавками лежали груды
соболей, прочей мягкой рухляди, бархата и шелков – все побитое молью, сгнившее.
Петр брал в руки вещи, слюня палец, тер: «Золото!.. Серебро!..» Считал мешки с
ефимками, – не то сорок пять, не то и больше… Брал соболя, лисьи хвосты, встряхивал.
– Дядя, это же все сгнило.

– Сгнило, да не пропало, сынок…
– Почему раньше мне не говорил?

– Слово дадено было… Родитель твой, Алексей Михайлович, в разные времена отъезжал
в походы и мне по доверенности отдавал на сохранение лишние деньги и сокровища. При
конце жизни родитель твой, призвав меня, завещал, чтоб никому из наследников не
отдавать сего, разве воспоследствует государству крайняя нужда при войне…

Петр хлопнул себя по ляжкам.
– Выручил, ну – выручил… Этого мне хватит… Монахи тебе спасибо скажут… Павлин! –
обуть, одеть, вооружить полк и Карлу наложить, как нужно… Но, дядя, насчет
колоколов, – колокола все-таки обдеру, – не сердись…