Page 42 - Пигмалион

Хиггинс(пораженный и уязвленный). Хорошего же вы о нас мнения!
Элиза. Я не хочу больше беседовать на эту тему. Я хочу знать только одно: что из моих
вещей принадлежит мне? К сожалению, платье, в котором я сюда пришла, сожгли.
Хиггинс. А не все ли равно? Зачем вам вдруг понадобилось выяснять это в час ночи?

Элиза. Я хочу знать, что я имею право взять с собой. Я не желаю, чтоб меня потом
назвали воровкой.

Хиггинс(на этот раз глубоко оскорбленный). Воровкой! Как вам не стыдно так
говорить, Элиза. Я ожидал от вас больше чувства.

Элиза. Извините. Я простая, темная девушка, и в моем положении мне приходится быть
очень осторожной. Между такими, как вы, и такими, как я, не может быть речи о
чувствах. Будьте так добры сказать мне точно, что здесь мое и что не мое.

Хиггинс(сердится). Можете прихватить с собой весь этот хлам и самого черта в
придачу! Оставьте только брильянты: они прокатные. Устраивает это вас?
(Поворачивается, чтобы уйти, вне себя от возмущения.)
Элиза(она упивается его волнением, словно божественным нектаром, и готовит
новую придирку, чтобы продлить удовольствие). Постойте, еще минутку. (Снимает
драгоценности.) Будьте добры, возьмите это к себе в спальню. Я не хочу рисковать
— еще пропадет что-нибудь.

Хиггинс(в бешенстве). Давайте сюда.
Она передает ему драгоценности.

Если б это были мои брильянты, а не прокатные, я бы вас заставил подавиться ими.
(Рассовывает драгоценности по карманам, неожиданно украсив при этом свою особу
свесившимися концами ожерелья.)

Элиза(снимая кольцо с пальца). Это кольцо не прокатное: это то, которое вы мне купили
в Брайтоне. Теперь оно мне не нужно.

Хиггинс с размаху швыряет кольцо в камин и оборачивается к ней с таким свирепым
видом, что она, закрывая лицо руками, жмется к роялю.

Ай! Не бейте меня!
Хиггинс. Бить вас! Неблагодарная тварь! Как вы смеете обвинять меня в таких
гнусностях! Это вы меня ударили! Вы ранили меня в самое сердце.
Элиза(затрепетав от скрытой радости). Очень рада. Значит, я хоть немножко с вами
посчиталась.
Хиггинс(с достоинством, самым своим изысканным профессорским тоном). Вы
заставили меня потерять терпение, чего со мной почти никогда не бывало. Будем
считать разговор на сегодня оконченным. Я иду спать.
Элиза(дерзко). Вы лучше оставьте миссис Пирс записку насчет кофе, потому что я ей
ничего не скажу.
Хиггинс(негромко и вежливо). К черту миссис Пирс, и к черту кофе, и к черту вас, и к
черту меня самого, за то, что я, дурак, тратил свои упорным трудом приобретенные
знания и драгоценные сокровища своей души на бессердечную уличную девчонку!
(Выходит, величественно и гордо подняв голову, но, впрочем, под конец портит весь
эффект, изо всех сил хлопнув дверью.)
Элиза улыбается, в первый раз за все время, потом дает выход своим чувствам в
бурной пантомиме, в которой подражание торжественному выходу Хиггинса
чередуется с изъявлениями восторга по поводу одержанной победы, наконец
опускается на колени перед камином и шарит в нем в поисках кольца.