Page 38 - Пигмалион

Действие четвертое
Лаборатория на Уимпол-стрит. Полночь. В комнате никого нет. Камин не топится:
лето. Часы на камине бьют двенадцать. На лестнице слышны голоса Хиггинса и
Пикеринга.

Хиггинс(окликает Пикеринга). Пик, вы там, пожалуйста, заприте парадную дверь. Я
сегодня уже никуда не пойду.

Пикеринг. Хорошо. Миссис Пирс может идти спать? Нам больше ничего не
понадобится?
Хиггинс. Да нет, пусть ее ложится!

Отворяется дверь, и в освещенном квадрате показывается Элиза — в роскошном
вечернем туалете, в манто, в брильянтах, с цветами и веером в руках и при всех
прочих аксессуарах. Она подходит к камину и зажигает лампу. Видно, что она очень
утомлена; темные волосы и глаза резко оттеняют бледность лица, выражение
почти трагическое. Она снимает манто, кладет на рояль веер и цветы, садится на
скамью и печально молчит. Входит Хиггинс во фраке, пальто и цилиндре; под мышкой
у него домашняя куртка, которую он захватил внизу. Он снимает цилиндр и пальто,
бросает то и другое на журнальный столик, бесцеремонно стаскивает фрак,
надевает домашнюю куртку и устало разваливается в кресле у камина. Входит
Пикеринг в столь же парадном облачении. Он тоже снимает пальто и цилиндр и
уже собирается отправить их вслед за пожитками Хиггинса, но в последнее
мгновение спохватывается.

Пикеринг. Попадет нам завтра от миссис Пирс, если мы бросим все вещи тут.
Хиггинс. Ну, откройте дверь и спустите их по перилам в холл. Утром она их найдет и
повесит на место. Она подумает, что мы пришли домой пьяные.

Пикеринг. А есть немножко. Что, писем не было?
Хиггинс. Я не смотрел.

Пикеринг берет цилиндр и пальто и идет вниз.
(вперемежку с зевками, принимается мурлыкать арию из «Девушки с Золотого
Запада» . Вдруг он обрывает пение и восклицает.) Хотел бы я знать, черт подери, где
мои туфли?

Элиза мрачно смотрит на него, потом порывисто встает и выходит из комнаты.
Хиггинс зевает и снова затягивает свою арию. Возвращается Пикеринг с пачкой
писем в руках.

Пикеринг. Только проспекты и вам какой-то billet-doyx с графской короной. (Бросает
проспекты в топку и становится у камина, прислонясь спиной к каминной топке.)

Хиггинс(взглянув на billet-doyx). Кредитор. (Швыряет письмо туда же.)
Элиза возвращается, держа в руках пару больших стоптанных туфель. Она ставит
их на коврик перед Хиггинсом и садится на прежнее место, не проронив ни слова.
Хиггинс(зевая снова). Господи! Что за вечер! Что за публика! Что за балаган!
(Поднимает ногу. чтобы расшнуровать ботинок, и замечает туфли. Забыв про
ботинок, смотрит на них так, как будто они появились тут сами по себе.) А! Вот они,
туфли.

Пикеринг(потягиваясь). Сказать по правде, я все-таки устал. Пикник, званый обед, а
потом еще опера! Что-то уж слишком много удовольствий сразу. Но пари вы выиграли,
Хиггинс: Элиза справилась с ролью, и как еще справилась!
Хиггинс(с жаром). Славу богу, что все уже кончено!

Элизу передергивает, но они не обращают на нее внимания. Она, овладев собой, снова