Page 145 - Поднятая целина

— Это твое дело. Найденова нет?
— Он во второй бригаде.
— А из второй бригады здесь никого нет?
— Кондрат Майданников.
— Где он? Что он тут делает?
— За семенами приехал. Да вот он метется!
К ним, поспешая, подходил Майданников. Еще издали махнул кнутом, крикнул:
— Андрея Разметнова арестовало общество! Посадили его в подвал и зараз
направляются к амбарам. Ты прихоронись, товарищ Давыдов, а то как бы греха не вышло…
Народ прямо-таки осатанел!
— Не буду я прятаться! С ума ты сошел?! На тебе ключи и мотай в бригаду, скажи
Любишкину, чтобы посадил человек пятнадцать на коней и сейчас же скакал сюда. Видишь,
у нас здесь… буза начинается. Район я не хочу тревожить, сами управимся. Ты на чем
приехал?
— На бричке.
— Отцепи одну лошадь, садись верхом и дуй!
— Это я в два счета! — Майданников сунул в карман ключи, побежал по проулку.
Давыдов не спеша подходил к амбарам. Толпа несколько приутихла, поджидая его.
«Идет, вражина!» — истерично крикнула какая-то бабенка, указывая на Давыдова. Но он не
спеша, на виду у всех остановился закурить, повернулся спиной на ветер, зажег спичку.
— Иди, иди! Ус-пе-ешь покурить-то!
— Ишо на том свете накуришься!
— Ключи несешь, ай нет?
— Не-се-от, небось! Чует кошка, чью мясу съела.
Попыхивая дымком, сунув руки в карманы, Давыдов подошел к передним рядам. Его
самоуверенный, спокойный вид подействовал на толпу двояко: некоторые почувствовали в
этой самоуверенности сознание силы и превосходства, бывших на стороне Давыдова, других
внешняя спокойность его взбесила. Как град по железной крыше, застукотели выкрики:
— Ключи давай!
— Распущай колхоз!
— Катись отседова! Кой тебя… просил?!
— Давай Семенов!
— Почему не даешь нам сеять?
Тихий ветерок поигрывал концами бабьих платков, шуршал метелками камыша на
амбарных крышах, нес из степи пресный запах сохнущей земли и невыбродивший
виноградный дух молодых трав. Медвяный аромат набухающих почек тополей был так
приторно-сладок, что у Давыдова, когда он начал говорить, было такое ощущение, как будто
губы его слипаются, и даже вкус меда ощущал он, касаясь языком неба.
— Вы что же это, граждане, перестали подчиняться распоряжениям Советской власти?
Почему это вы не дали Ярскому колхозу хлеба? А вы не думаете, что за это придется вам
отвечать перед судом как за срыв весенней посевной кампании? Факт, что прийдется!
Советская власть вам этого не простит!
— Советская власть твоя сидит у нас зараз заарестованная! Сидит, как любушка, в
подвале! — ответил единоличник Добродеев Мирон, низенький хромой казачишка, намекая
на арест Разметнова.
Кое-кто засмеялся, но Банник выступил вперед, гневно крикнул:
— Советская власть не так диктует, как вы тут выдумляете! Мы такой Советской
власти, какую вы с Нагульновым Макаркой выдумали, не подчиняемся! Разве ж это мода,
чтобы хлеборобам не давать сеять? Это что есть такое? Это есть искажение партии!
— Тебе, что ли, не даем сеять?
— А то даете?
— Ты ссыпал в общественный амбар семена?