Page 142 - Поднятая целина

ветряная мельница крыльями.
Завязалась драка, каких давным-давно не видывал Гремячий Лог. Ярцам изрядно
натолкали, и они, избитые в кровь, бросили мешки с хлебом, попадали в брички, и, ударив по
лошадям, прорвались сквозь толпу взвизжавших баб, ускакали.
С этого часа и пошло кружало волнений по Гремячему Логу. У Демки Ушакова хотели
отобрать ключи от амбаров с семенным зерном, но догадливый Демка во время драки
улизнул из толпы, прибежал в правление.
— Куда ключи девать, товарищ Давыдов? Ярских наши бьют, а зараз, видно, и до нас
зачнут добираться!
— Давай мне ключи, — спокойно сказал Давыдов.
Он взял ключи, положил их в карман, пошел к амбарам. А в это время бабы уже успели
вытащить из сельсовета Андрея Разметнова, надсадно крича:
— Открывай митинг!
— Бабочки! Тетушки! Мамаши! Лапушки мои! Нету зараз митингов. Сеять надо, а не
митинговать! На что вам митинг спонадобился? Это — слово солдатское. Допрежь, чем его
говорить, надо в окопах три года высидеть! На войне надо побывать, вшов
попродовольствовать, а потом уж и про митингу гутарить, — пробовал вразумить баб
Разметнов.
Но они его не слушали; уцепившись за шаровары, за рукава и подол рубахи, волоком
тянули нахмуренного Андрея в школу, орали:
— Не желаем в окопах высиживаться!
— Не желаем на войну!
— Открывай митинг, а то сами откроем!
— Брешешь, сукин сын, что нельзя! Ты председатель! Тебе можно!
Андрей, отпихивая баб, затыкал уши, стараясь перекричать их, вопил:
— Замолчите, анафены! Отслонитесь трошки! По какому случаю вам митинг нужен?
— По хлебу! По хлебу будем с вами гутарить!
…В конце концов Разметнов вынужден был сказать:
— Считаю собрание открытым.
— Слово дозвольте, — потребовала вдовая Екатерина Гулящая.
— Да говори, черт тебя нюхай!..
— Ты не чертякай, председатель! А то я тебя черкану, должно быть… С чьего
соизволеньица вы дозволили наш хлеб растаскивать? Кто это распорядился ярцам отпущать
и на раскакую нужду? — Гулящая — руки в бока — изогнулась, ожидая ответа.
Андрей отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи.
— Было вам авторитетно объяснено товарищем Давыдовым. И я собрание не за этими
глупостями открывал, а затем… — Андрей вздохнул, — что надо, любезные гражданы, на
сусликов идтить всей нашей силой…
Маневр Андрею не удался.
— Какой там суслик!
— Не до сусликов!
— Хлеб давайте!..
— Краснобай, еж тебя наколи! На суслика съехал! А про хлеб кто будет гутарить?
— Про него и гутарить нечего!
— А-а-а, нечего? Отдавайте назад хлеб!
Бабы во главе с Гулящей начали подступать к сцене. Андрей стоял около жестяной
суфлерской будки. Он с усмешкой посматривал на баб, но в душе испытывал некоторую
тревогу: уж больно суровы на вид были казаки, толпившиеся позади, за белым ромашковым
полем сплошных бабьих платков.
— В сапогах зиму и лето ходишь, а нам и на чирики товару нету!
— Комиссаром стал!
— А давно ли с Маришкиного мужа шаровары трепал?