Page 140 - Поднятая целина

седло.

33

В этот день с утра в Гремячий Лог прибыли из хутора Ярского двадцать три колхозных
подводы. Около ветряка их встретил Банник. Повесив на плечо оброть, он шел в степь искать
кобылу. Передняя подвода поравнялась с ним.
— Здорово живете, гражданы казачки!
— Слава богу, — ответил чернобородый казачина, правивший куцехвостыми
лошадьми.
— Откель это подводы?
— С Ярского.
— Чего же это у ваших коней хвостов нету? К чему это вы их пострамотили?
— Тррр, стой! Добрая чертяка! И хвост отрубили, а она все сепетит… Чего хвостов
нету, говоришь? Поотрезали на козну. Городские бабы будут хвостами мух отгонять…
Покурить не найдется, добрый человек? Угости, а то мы табаком бедствуем. — Казак
соскочил с брички.
Задние подводы остановились. Банник уж и пожалел, что ввязался в разговор. Он с
неохотой доставал кисет, глядя, как еще человек пять идут от подвод, на ходу полосуя газету
на закрутки.
— Раскурите вы меня… — крякнул скуповатый Банник.
— Теперь — колхоз, знаешь? Все должно быть обчее, — строго сказал бородач и,
словно из своего кисета, потянул добрую жменю 40 табаку-самосаду.
Закурили. Банник торопливо засовывал кисет в карман шаровар, улыбался, с
брезгливой жалостью поглядывая на обрезанные чуть не по самые репицы лошадиные
хвосты. Падкая на кровь весенняя муха секла лошадей, садилась на потные стегна, на
потертые хомутами зашеины. Лошади по привычке мотали хвостами, пытаясь отогнать мух,
но куцые, лишенные волоса, срамотные отрезки не действовали.
— Куда же это она хвостом указывает? — язвительно выспрашивал Банник.
— Все туда же, в колхоз. А у вас аль не резали?
— Резали, но толечко на два вершка.
— Это наш председатель Совета распорядился, премия получал, а нуда зачнется —
пропадут кони! Ну, поедемте. Спасибо за табачок. Покурил — и сердце помягшело, а то всю
дорогу ехал, лютовал без курева.
— Вы куда же едете?
— В Гремячий.
— К нам, значится. А по каким делам?
— За семенами.
— Это… Это как же?
— Из района приказали у вас семфонды взять, четыреста тридцать пудов. Но, иди!
— Я ж так и знал! — вскричал Банник. Махая обротью, он побежал в хутор.
Не успели ярские подводы доехать до правления колхоза, как уже половине хутора
стало известно о том, что ярские приехали забирать семенной хлеб. Не пожалел Банник ног,
шныряя с база на баз.
Сначала на проулках собрались бабы, заторочили, всшумелись, как табунки
встревоженных куропаток.
— Хлеб наш увозят, милушки!
— Сеять-то нечем будет!
— Головушка моя горькая!

40 Горсть.