Page 79 - Поднятая целина

процентов коллективизации нет, инвентарь не отремонтирован…
— Сегодня договорились с кузнецом.
— Вот видишь, я и говорю, что темпов нет! Непременно агитколонну к вам надо
послать, она вас научит работать.
— Пришли. Очень хорошо будет, факт!
— А вот с чем не надо торопиться, вы моментально обтяпали. Кури, — секретарь
притянул портсигар. — Вдруг, как снег на голову, прибывают подводы с кулаками. Звонит
мне из ГПУ Захарченко: «Куда их девать? Из округа ничего нет. Под них эшелоны нужны.
На чем их отправлять, куда отправлять?» Видишь, что вы наработали! Не было ни
согласовано, ни увязано…
— Так что же я с ними должен был делать?
Давыдов осердился. А когда в сердцах он начинал говорить торопливей, то слегка
шепелявил, потому что в щербину попадал язык и делал речь причмокивающей, нечистой.
Вот и сейчас он чуть шепеляво, повышенно и страстно заговорил своим грубоватым
тенорком:
— На шею я их должен был себе повесить? Они убили бедняка Хопрова с женой.
— Следствием это не доказано, — перебил секретарь, — там могли быть посторонние
причины.
— Плохой следователь, потому и не доказано. А посторонние причины — чепуха!
Кулацкое дело, факт! Они нам всячески мешали организовывать колхоз, вели агитацию
против, — вот и выселили их к черту. Мне непонятно, почему ты все об этом упоминаешь?
Словно ты недоволен…
— Глупейшая догадка! Поосторожней выражайся! Я против самодеятельности в таких
случаях, когда план, плановая работа подменяется партизанщиной. А ты первый ухитрился
выбросить из своего хутора кулаков, поставив нас в страшно затруднительное положение с
их выселением. И потом, что за местничество, почему ты отправил их на своих подводах
только до района? Почему не прямо на станцию, в округ?
— Подводы нужны были.
— Вот я и говорю — местничество! Ну, хватит. Так вот тебе задания на ближайшие
дни: собрать полностью семфонд, отремонтировать инвентарь к севу, добиться
стопроцентной коллективизации. Колхоз твой будет самостоятельным. Он территориально
отдален от остальных населенных пунктов и в «Гигант», к сожалению, не войдет. А тут в
округе — черт бы их брал! — путают: то «гиганты» им подавай, то разукрупняй! Мозги
переворачиваются!
Секретарь взялся за голову, посидел с минуту молча и уже другим тоном сказал:
— Ступай согласовывай план в райполеводсоюз, потом обедай в столовке, а если там
обедов не захватишь, иди ко мне на квартиру, жена тебя покормит. Подожди! Записку
напишу.
Он быстро черканул что-то на листке бумажки, сунул Давыдову и, уткнувшись в
бумаги, протянул холодную, потную руку.
— И тотчас же езжай. Будь здоров. А на бюро я о вас поставлю. А впрочем, нет. Но
подтянитесь. Иначе — оргвыводы.
Давыдов вышел, развернул записку. Синим карандашом было размашисто написано:

«Лиза! Категорически предлагаю незамедлительно и безоговорочно
предоставить обед предъявителю этой записки.
Г.Корчжинский».

«Нет, уж лучше без обеда, чем с таким мандатом», — уныло решил проголодавшийся
Давыдов, прочитав записку и направляясь в райполеводсоюз.

21