Page 83 - Приглашение на казнь

бываете невнимательны к людям... Вот сейчас, когда мы к вам так
весело явились, вы опять Родрига Ивановича оскорбили напускным
равнодушием к сюрпризу, в котором он принимал такое милое,
энергичное участие, а ведь он уже далеко не молод и немало у
него собственных забот. Нет, об этом сейчас не хочу. Мне только
важно установить, что ни один ваш душевный оттенок не
ускользает от меня, и потому мне лично кажется не совсем
справедливым известное обвинение... Для меня вы прозрачны, как
-- извините изысканность сравнения -- как краснеющая невеста
прозрачна для взгляда опытного жениха. Не знаю, у меня что-то с
дыханием, простите, сейчас пройдет. Но, если я вас так близко
изучил и -- что таить -- полюбил, крепко полюбил, -- то и вы,
стало быть, узнали меня, привыкли ко мне, -- более того,
привязались ко мне, как я к вам. Добиться такой дружбы, -- вот
в чем заключалась первая моя задача, и, по-видимому, я разрешил
ее успешно. Успешно. Сейчас будем пить чай. Не понимаю, почему
не несут.
Он сел, хватаясь за грудь, к столу против Цинцинната, но
сразу вскочил опять; вынул из-под подушки кожаный кошелек, из
кошелька -- замшевый чехольчик, из чехольчика -- ключ и подошел
к большому футляру, стоявшему в углу.
-- Я вижу, вы потрясены моей аккуратностью, -- сказал он и
бережно опустил на пол футляр, оказавшийся увесистым и
неповоротливым. -- ...Но видите ли, аккуратность украшает жизнь
одинокого человека, который этим доказывает самому себе...

В раскрывшемся футляре, на черном бархате, лежал широкий,
светлый топор.
-- ...самому себе доказывает, что у него есть гнездышко...
Гнездышко, -- продолжал м-сье Пьер, снова запирая футляр,
прислоняя его к стене и сам прислоняясь, -- гнездышко, которое
он заслужил, свил, наполнил своим теплом... Тут вообще большая
философская темя, но по некоторым признакам мне кажется, что
вам, как и мне, сейчас не до тем. Знаете что? Вот мой совет:
чайку мы с вами попьем после, -- а сейчас пойдите к себе и
прилягте, идите. Мы оба молоды, вам не следует оставаться здесь
дольше. Завтра вам объяснят, а теперь идите. Я тоже возбужден,
я тоже не владею собой, вы должны это понять...
Цинциннат тихо теребил запертую дверь.
-- Нет, нет, вы -- по нашему туннелю. Недаром же
трудились. Ползком, ползком. Я дыру занавешиваю, а то
некрасиво. Пожалуйте...
-- Сам, -- сказал Цинциннат.
Он влез в черное отверстие и, шурша ушибленными коленями,
пополз на четвереньках, проникая все глубже в тесную темноту.
М-сье Пьер, гулко вдогонку крикнув ему что-то насчет чая,