Page 85 - Приглашение на казнь

с горящими прорезами по нижнему краю, -- и пока Цинциннат
глядел, там, там, вдали, венецианской ярью вспыхнул поросший
дубом холм и медленно затмился.
Пьяный, слабый, скользя по жесткому дерну и балансируя, он
двинулся вниз, и к нему сразу из-за выступа стены, где
предостерегающе шуршал траурный терновник, выскочила Эммочка, с
лицом и ногами, розовыми от заката и, крепко схватив его за
руку, повлекла за собой. Во всех ее движениях сказывалось
волнение, восторженная поспешность.
-- Куда мы? Вниз? -- прерывисто спрашивал Цинциннат,
смеясь от нетерпения.
Она быстро повела его вдоль стены. В стене отворилась
небольшая зеленая дверь. Вниз вели ступени, -- незаметно
проскочившие под ногами. Опять скрипнула дверь; за ней был
темноватый проход, где стояли сундуки, платяной шкап,
прислоненная к стене лесенка, и пахло керосином; тут оказалось,
что они с черного хода проникли в директорскую квартиру, ибо,
-- уже не так цепко держа его за пальцы, уже рассеянно выпуская
их, -- Эммочка ввела его в столовую, где, за освещенным
овальным столом, все сидели и пили чай. У Родрига Ивановича
салфетка широко покрывала грудь; его жена -- тощая,
веснушчатая, с белыми ресницами -- передавала бублики м-сье
Пьеру, который нарядился в косоворотку с петушками; около
самовара лежали в корзинке клубки цветной шерсти и блестели
стеклянные спицы. Востроносая старушка в наколке и черное

мантильке хохлилась в конце стола.
Увидев Цинцинната, директор разинул рот, и что-то с угла
потекло.
-- Фуй, озорница! -- с легким немецким акцентом
проговорила директорша.
М-сье Пьер, помешивая чай, застенчиво опустил глаза.
-- В самом деле, что за шалости? -- сквозь дынный сок
произнес Родриг Иванович. -- Не говоря о том, что это против
всяких правил!
-- Оставьте, -- сказал м-сье Пьер, не поднимая глаз. --
Ведь они оба дети.
-- Каникулам конец, вот и хочется ей пошалить, -- быстро
проговорила директорша.
Эммочка, нарочито стуча стулом, егозя и облизываясь, села
за стол и, навсегда забыв Цинцинната, принялась посыпать
сахаром, сразу оранжевевшим, лохматый ломоть дыни, в который
затем вертляво впилась, держа его за концы, доходившие до ушей,
и локтем задевая соседа. Сосед продолжал хлебать свой чай,
придерживая между вторым и третьим пальцем торчавшую ложечку,
но незаметно опустил левую руку под стол.