Page 58 - Прощай оружие

Глава пятнадцатая
До вечера ничего не произошло. Доктор был тихий, худенький человечек, которого
война, казалось, выбила из колеи. С деликатным и утонченным отвращением он извлек
из моего бедра несколько мелких стальных осколков. Он применил местную анестезию,
или, как он говорил, «замораживание», от которого ткани одеревенели и боль не
чувствовалась, пока зонд, скальпель или ланцет не проникали глубже замороженного
слоя. Можно было точно определить, где этот слой кончается, и вскоре деликатность
доктора истощилась, и он сказал, что лучше прибегнуть к рентгену. Зондирование
ничего не дает, сказал он.
Рентгеновский кабинет был при Ospedale Maggiore, и доктор, который делал
просвечивание, был шумный, ловкий и веселый. Пациента поддерживали за плечи, так
что он сам мог видеть на экране самые крупные из инородных тел. Снимки должны были
прислать потом. Доктор попросил меня написать в его записной книжке мое имя, полк и
что-нибудь на память. Он объявил, что все инородное – безобразие, мерзость, гадость.
Австрийцы просто сукины дети. Скольких я убил? Я не убивал ни одного, но мне очень
хотелось сказать ему приятное, и я сказал, что убил тьму австрийцев. Со мной была мисс
Гэйдж, и доктор обнял ее за талию и сказал, что она прекраснее Клеопатры. Понятно
ей? Клеопатра – бывшая египетская царица. Да, как бог свят, она прекраснее.
Санитарная машина отвезла нас обратно, в наш госпиталь, и через некоторое время,
после многих перекладываний с носилок на носилки, я наконец очутился наверху, в
своей постели. После обеда прибыли снимки; доктор пообещал, что, как бог свят, они
будут готовы после обеда, и сдержал обещание. Кэтрин Баркли показала мне снимки.
Они были в красных конвертах, и она вынула их из конвертов, и мы вместе
рассматривали их на свет.
– Это правая нога, – сказала она и вложила снимок опять в конверт. – А это левая.

– Положи их куда-нибудь, – сказал я, – а сама иди ко мне.
– Нельзя, – сказала она. – Я пришла только на минуточку, показать тебе снимки.

Она ушла, и я остался один. День был жаркий, и мне очень надоело лежать в постели. Я
попросил швейцара пойти купить мне газеты, все газеты, какие только можно достать.

Пока я его дожидался, в комнату вошли три врача. Я давно заметил, что врачи, которым
не хватает опыта, склонны прибегать друг к другу за помощью и советом. Врач, который
не в состоянии как следует вырезать вам аппендикс, пошлет вас к другому, который не
сумеет толком удалить вам гланды. Эти три врача были тоже из таких.
– Вот наш молодой человек, – сказал госпитальный врач, тот, у которого были
деликатные движения.
– Здравствуйте, – сказал высокий, худой врач с бородой. Третий врач, державший в руках
рентгеновские снимки в красных конвертах, ничего не сказал.
– Снимем повязки? – вопросительно произнес врач с бородой.
– Безусловно. Снимите, пожалуйста, повязки, сестра, – сказал госпитальный врач мисс
Гэйдж.
Мисс Гэйдж сняла повязки. Я посмотрел на свои ноги. Когда я лежал в полевом
госпитале, они были похожи на заветревший мясной фарш. Теперь их покрывала корка,
и колено распухло и побелело, а икра обмякла, но гноя не было.

– Очень чисто, – сказал госпитальный врач. – Очень чисто и хорошо.
– Гм, – сказал врач с бородой. Третий врач заглянул через плечо госпитального врача.

– Согните, пожалуйста, колено, – сказал бородатый врач.
– Не могу.

– Проверим функционирование сустава? – вопросительно произнес бородатый врач. У