Page 21 - Старик

слушают, раненые тоже слушают, Губанов продолжает читать и правой
рукой,
которой обхватил Асю, поглаживает и похлопывает ее, как будто она его
собственность. "А девятого октября нас посетил какой-то человек из
правления книжного склада _высочайшего утверждения_, - читает
Губанов,
делая особое ударение на последних словах, - и дарил нас псалтырями и
евангелиями..."
И вдруг Володя подходит к Губанову, сидящему на койке с Леей на
коленях, и молча отгибает его руку, держащую Асю. И Ася,
освобожденная,
вскакивает и отбегает от своего истязателя. А солдат Губанов, будто и не
заметил ничего, продолжает читать. Володя поразил: есть минуты, когда не
нужны слова, нужно просто подойти и действовать.
Володя поражает меня часто. Его поступки невозможно предвидеть. А та
история с крысой, взволновавшая школу. Была замечательная школа
совместного обучения, мне повезло, лучшая на Васильевском острове да,
наверное, в целом Питере, ее называли пригодинской по имени Николая
Аполлоновича Пригоды, основателя, директора, энтузиаста, поклонника
Томаса
Мора и Кампанеллы, он преподавал историю, его жена Ольга Витальевна -
биологию. Странные люди! Им ничего не было нужно, ничто их не занимало
в
жизни, кроме школы и учеников. Школьные советы, введенные после
февраля

семнадцатого, в пригодинской существовали много раньше. Все решалось
голосованием. Ольга Витальевна просила принести крысу, надо было
разрезать, учиться анатомии. Кто-то обещал поймать, долго не удавалось,
наконец принесли. Вся школа знала, что в этот день в нашем классе будут
резать крысу, живую, мальчик принес ее в клетке и почему-то сказал, что ее
зовут Феня. Он сам и вызвался резать. Внезапно на урок приходит депутация
из старшего класса, во главе Володя.
"Мы не хотим, чтобы в нашей школе убивали живое существо. Нам
жалко
Феню". Одни кричат - жалко! Другие - резать! Начинается страшный спор.
Помню, Ольга Витальевна этот спор еще более разжигает. Заявление о том,
что крысу зовут Феней, оказывается роковым. Крыса перестает быть просто
крысой, она становится индивидуальностью. К ней присматриваются. Она
ведет
себя, как Феня. На собрании произносятся пылкие речи и, забыв о крысе,
которая скромно ждет решения своей участи, рассуждают о науке, об
истории,
о гильотине, о Парижской коммуне. "Великие цели требуют жертв! Но
жертвы
на это не согласны! А вы спросите у крысы! А вы пользуетесь ее немотой,