Page 106 - Рассказы

смотрю, так? А там – в неделю два раза. А хошь – иди в красный уголок, там тебе лекцию
прочитают: "О чести и совести советского человека" или "О положении рабочего класса в
странах капитала".
– Что же, вас туда собрали кино смотреть? – спросила Нюра весело,
– Почему?.. Не только, конечно, кино…
– Воспитывают,– встрял в разговор отец.– Мозги дуракам вправляют.
– Людей интересных много,– продолжал Степан.– Есть такие орлы!.. А есть
образованные. У нас в бригаде два инженера было…
– А эти за что?
– Один – за какую-то аварию на фабрике, другой – за драку. Дал тоже кому-то
бутылкой по голове…
– Может, врет, что инженер? – усомнился отец.
– Там не соврешь. Там все про всех знают.
– А кормили-то ничего? – спросила мать.
– Хорошо, всегда почти хватало. Ничего.
Еще подошли люди. Пришли товарищи Степана. Стало колготно в небольшой избенке
Воеводиных. Степан снова и снова принимался рассказывать:
– Да нет, там, в общем-то, хорошо! Вы здесь кино часто смотрите? А мы – в неделю два
раза. К вам артисты приезжают? А к нам туда без конца ездили. Жрать тоже хватало… Один
раз фокусник приезжал. Вот так берет стакан с водой…
Степана слушали с интересом, немножко удивлялись, говорили "хм", "ты гляди",
пытались сами что-то рассказать, но другие задавали новые вопросы, и Степан снова
рассказывал. Он слегка охмелел от долгожданной этой встречи, от расспросов, от
собственных рассказов. Он незаметно стал даже кое-что прибавлять к ним.
– А насчет охраны строго?
– Ерунда! Нас последнее время в совхоз возили работать, так мы там совсем почти
одни оставались.
– А бегут?
– Мало. Смысла нет.
– А вот говорят: если провинился человек, то его сажают в каменный мешок…
– В карцер. Это редко, это если сильно проштрафился… И то – уркаганов, а нас редко.
– Вот жуликов-то, наверно, где! – воскликнул один простодушный парень.Друг у
дружки воруют, наверно?..
Степан засмеялся. И все посмеялись, но с любопытством посмотрели на Степана.
– Там у нас строго за это,– пояснил Степан.– Там если кого заметют, враз решку
наведут…
Мать и немая тем временем протопили баню на скорую руку, отец сбегал в лавочку…
Кто принес сальца в тряпочке, кто пирожков, оставшихся со дня, кто пивца-медовухи в
туеске – праздник случился нечаянно, хозяева не успели подготовиться. Сели к столу
затемно.
И потихоньку стало разгораться неяркое веселье. Говорили все сразу, перебивали друг
друга, смеялись… Степан сидел во главе стола, поворачивался направо и налево, хотел еще
рассказывать, но его уже плохо слушали. Он, впрочем, и не шибко старался. Он рад был, что
людям сейчас хорошо, что он им доставил удовольствие, позволил им собраться вместе,
поговорить, посмеяться… И чтоб им было совсем хорошо, он запел трогательную песню тех
мест, откуда только что прибыл:

Прости мне, ма-ать,
За все мои поступки,
Что я порой не слушалась тебя-а!..

На минуту притихли было; Степана целиком захватило чувство содеянного добра и