Page 156 - Тихий Дон

косившего Щеголькова.
— Рази это коса? — ругался тот, злобно взмахивая игрушечно-маленькой косой. —
Косишь ей?
— Косю, — ответил поляк, заплетая языком за обгрызенный мундштук, и выпростал
один палец из-за пояса.
— Этой твоей косой у бабы на причинном месте косить!
— Угу-м, — согласился поляк.
Иванков прыснул. Он хотел что-то сказать, но, оглянувшись, увидел бежавшего по
пашне Крючкова. Тот бежал, приподняв рукой шашку, вихляя ногами по кочковатой пахоте.
— Бросайте!
— Чего ишо? — спросил Щегольков, втыкая косу острием в землю.
— Немцы!
Иванков выронил фуражирку. Хозяин, пригибаясь, почти цепляя руками землю, словно
над ним взыкали пули, побежал к дому.
Только что добрались до стодола и, запыхавшись, вскочили на коней, — увидели роту
русских солдат, втекавшую со стороны Пеликалие в местечко. Казаки поскакали навстречу.
Астахов доложил командиру роты, что по бугру, огибая местечко, идет немецкий разъезд.
Капитан строго оглядел носки своих сапог, присыпанные пыльным инеем, спросил:
— Сколько их?
— Больше двадцати человек.
— Езжайте им наперерез, а мы отсюда их обстреляем. — Он повернулся к роте,
скомандовал построение и быстрым маршем повел солдат.
Когда казаки выскочили на бугор, немцы, уже опередив их, шли рысью, пересекая
дорогу на Пеликалие. Впереди выделялся офицер на светло-рыжем куцехвостом коне.
— Вдогон! Мы их нагоним на второй пост! — скомандовал Астахов.
Приставший к ним в местечке конный пограничник отстал.
— Ты чего же? Отломил, брат? — оборачиваясь, крикнул Астахов.
Пограничник махнул рукой, шагом стал съезжать в местечко. Казаки шли шибкой
рысью. Даже невооруженным глазом ясно стало видно синюю форму немецких драгун. Они
ехали куцей рысью по направлению на второй пост, стоявший в фольварке верстах в трех от
местечка, и оглядывались на казаков. Расстояние, разделявшее их, заметно сокращалось.
— Обстреляем! — хрипнул Астахов, прыгая с седла.
Стоя, намотав на руки поводья, дали залп. Лошадь Иванкова стала в дыбки, повалила
хозяина. Падая, он видел, как один из немцев валился с лошади: вначале лениво клонился на
бок и вдруг, кинув руками, упал. Немцы, не останавливаясь, не вынимая из чехлов
карабинов, поскакали, переходя в намет. Рассыпались реже. Ветер крутил матерчатые
флюгерки на их пиках. Астахов первым вскочил на коня. Налегли на плети. Немецкий
разъезд под острым углом повернул влево, и казаки, преследуя их, проскакали саженях в
сорока от упавшего немца. Дальше шла холмистая местность, изрезанная неглубокими
ложбинами, изморщиненная зубчатыми ярками. Как только немцы поднимались из ложбины
на ту сторону, — казаки спешивались и выпускали им вслед по обойме. Против второго
поста свалили еще одного.
— Упал! — крикнул Крючков, занося ногу в стремя.
— Из фольварка зараз наши!.. Тут второй пост… — бормотнул Астахов, загоняя
обкуренным желтым пальцем в магазинную коробку новую обойму.
Немцы перешли на ровную рысь. Проезжая, поглядывали на фольварк. Но двор был
пустынен, черепичные крыши построек ненасытно лизало солнце. Астахов выстрелил с коня.
Чуть приотставший задний немец мотнул головой и дал лошади шпоры.
Уже после выяснилось: казаки ушли со второго поста этой ночью, узнав, что
телеграфные провода в полуверсте от фольварка перерезаны.
— На первый пост погоним! — крикнул, поворачиваясь к остальным, Астахов.
И тут только Иванков заметил, что у Астахова шелушится нос, тонкая шкурка висит на