Page 262 - Тихий Дон

многоэтажных домов жильцы, свесившись, разглядывали казаков, заполнивших весь двор, —
сотня размещала в конюшне лошадей. Освободившиеся казаки кучками стояли и сидели на
корточках у стен, в холодке.
— Что же не идете, ребята, в помещение? — спросил Листницкий.
— Успеется, господин есаул.
— Надоисть ишо и там.
— Коней вот расстановим — тогда уж.
Листницкий осмотрел склад, предназначенный под конюшни, строго, стараясь вернуть
себе прежнюю неприязнь к сопровождавшему его представителю, сказал:
— Войдите в соглашение с кем требуется и договоритесь вот о чем: нам необходимо
прорубить еще одну дверь. Ведь не можем мы иметь на сто двадцать лошадей три двери.
Этак в случае тревоги нам понадобится полчаса для того, чтобы вывести лошадей…
Странно! Неужели это обстоятельство нельзя было учесть в свое время? Я вынужден буду
доложить об этом командиру полка.
Получив немедленное заверение, что не одна, а две двери будут сегодня же пробиты,
Листницкий распрощался с представителем; сухо поблагодарив его за хлопоты, отдал
распоряжение о назначении дневальных и пошел на второй этаж, во временную квартиру,
отведенную офицерам сотни. На ходу расстегивая китель, вытирая под козырьком пот, он по
черной лестнице поднялся к себе, радостно ощутив сыроватую прохладу комнат. В квартире,
за исключением подъесаула Атарщикова, не было никого.
— Где же остальные? — спросил Листницкий, падая на брезентовую койку и тяжело
отваливая ноги в запыленных сапогах.
— На улице. Рассматривают Петроград.
— А ты что же?
— Ну, знаешь ли, не стоит. Не успели ввалиться — и уже сразу в город. Я вот
почитываю о том, что происходило здесь несколько дней назад. Занятно!
Листницкий лежал молча, чувствуя, как на спине его приятно холодеет мокрая от пота
рубашка, ему лень было встать и умыться, — сказывалась нажитая за дорогу усталость.
Пересилив себя, он встал, позвал вестового. Переменив белье, долго умывался, довольно
фыркал, тер лохматым полотенцем полную, с серым налетом загара, шею.
— Умойся, Ваня, — посоветовал он Атарщикову, — гору с плеч скинешь… Ну, так что
в газетах?
— Пожалуй, в самом деле умыться. Неплохо — говоришь?.. А в газетах что? Описание
выступлений большевиков, правительственные мероприятия… Почитай!
Повеселевший после умывания Листницкий взялся было за газету, но его пригласили к
командиру полка. Нехотя поднявшись, он надел новый китель, пахнущий мылом,
неприлично помятый за дорогу, прицепил шашку и вышел на проспект. Перейдя на другую
сторону, повернулся, разглядывая дом, где расположилась сотня. С внешней стороны, по
типу, дом ничем не отличается от остальных: пятиэтажный, облицованный дымчатым
ноздреватым камнем, стоял он в ровном строю таких же домов. Закуривая, Листницкий
медленно тронулся по тротуару. Густая толпа пенилась мужскими соломенными шляпами,
котелками, кепками, изысканно-простыми и нарядными шляпками женщин. В общем потоке
изредка мелькала зеленым демократическим пятном фуражка военного и исчезала,
поглощенная переливами разноцветных красок.
Со взморья волной шел бодрящий свежий ветерок, но, разбиваясь о крутые громады
строений, растекался жидкими неровными струями. По стальному, с сиреневым оттенком,
неяркому небу правились на юг тучи. Молочно-белые гребни их зубчатились рельефно и
остро. Над городом висела парная преддождевая духота. Пахло нагретым асфальтом,
перегаром бензина, близким морем, волнующим невнятным запахом дамских духов и еще
какой-то разнородной неделимой смесью запахов, присущей всякому многолюдному городу.
Листницкий, покуривая, медленно шел правой стороной тротуара, изредка ловил на
себе боковые почтительные взгляды встречных. Вначале он испытывал некоторое стеснение