Page 273 - Тихий Дон

опущенные глаза его, часто моргая, следили за солнечным зайчиком, трепетавшим на ножке
соседнего столика.
Они еще не кончили закусывать, когда в ресторан, шумно разговаривая, вошли два
офицера.
Передний, отыскивая глазами свободный столик, повернул к Листницкому покрытое
ровным бурым загаром лицо. В косых черных глазах его сверкнула радость.
— Листницкий! Ты ли это?.. — направляясь к нему, уверенно, без тени стеснения
крикнул офицер.
Под черными усами его кипенно сверкнули зубы. Листницкий угадал есаула
Калмыкова, следом за ним подошел Чубов. Они обменялись крепким рукопожатием.
Познакомив бывших сослуживцев с Атарщиковым, Листницкий спросил:
— Какими судьбами сюда?
Калмыков, покручивая усы, кивнул головой назад, кося глазами по сторонам, сказал:
— Командированы. После расскажу. Ты о себе повествуй. Как живется в
Четырнадцатом полку?
…Вышли они вместе. Калмыков и Листницкий отстали, свернули в первый переулок и
через полчаса, миновав шумную часть города, шли, вполголоса разговаривая, опасливо
поглядывая вокруг.
— Наш Третий корпус находится в резерве Румынского фронта, — оживленно
рассказывал Калмыков. — Недели полторы назад получаю от командира полка предписание:
сдав сотню, совместно с сотником Чубовым отправляться в распоряжение штаба дивизии.
Чудесно. Сдаю. Приезжаем в штаб дивизии. Полковник М., из оперативного отделения, —
ты его знаешь, — конфиденциально мне сообщает, что я немедленно должен выехать к
генералу Крымову. Едем с Чубовым в корпус. Крымов принимает меня, а так как он знает,
кого из офицеров к нему посылают, то прямо заявляет следующее: «У власти люди,
сознательно ведущие страну к гибельному концу, — необходима смена правительственной
верхушки, быть может, даже замена Временного правительства военной диктатурой». Назвал
Корнилова как вероятного кандидата, потом предложил мне отправиться в Петроград, в
распоряжение Главного комитета Офицерского союза. Теперь здесь сгруппировано
несколько сот надежных офицеров. Ты понимаешь, в чем заключается наша роль? Главный
комитет Офицерского союза работает в контакте с нашим Советом союза казачьих войск, на
узловых станциях и в дивизиях организует ударные батальоны. Все, что в недалеком
будущем пригодится…
— Во что же выльется? Как ты думаешь?
— Вот тебе раз! Неужели, живя здесь, вы не уяснили обстановку? Несомненно, будет
правительственный переворот, у власти станет Корнилов. Армия ведь за него горой. У нас
там думают так: две равнозначащих — это Корнилов и большевики. Керенский между двумя
жерновами, — не тот, так другой его сотрет. Пусть себе спит пока на постели Алисы
44 . Он — калиф на час. — Калмыков, помолчав и раздумчиво играя темляком шашки, сказал:
— Мы, в сущности, — пешки на шахматном поле, а пешки ведь не знают, куда пошлет их
рука игрока… Я, например, не представляю всего, что творится в Ставке. Знаю, что между
генералитетом — Корниловым, Лукомским, Романовским, Крымовым, Деникиным,
Калединым, Эрдели и многими другими — есть какая-то таинственная связь,
договоренность…
— Но армия… пойдет ли вся армия за Корниловым? — спросил Листницкий, все
убыстряя шаги.
— Солдатня, конечно, не пойдет. Мы поведем ее.
— Ты знаешь, что Керенский под давлением левых хочет сместить верховного?
— Не посмеет! Завтра же поставят его на колени. Главный комитет Офицерского союза

44 Алиса — Александра Федоровна (до замужества принцесса Алиса Гессенская), жена Николая II